Тульский деревянный дом

Станислав ОШЕВСКИЙ

Испокон веков дерево на Руси в строительстве играло огромную роль, благо, что покрытые лесами широкие просторы Восточной Европы давали для этой цели обильный материал.
Городские и сельские здания, княжеские терема, боярские хоромы, жилища простого народа строились из дерева, деревом покрывались крыши домов, настилались мостовые.
Из господствовавших до второй половины XVIII века построек с безгвоздевой, или самцовой, крышей, материалом для которой служили брёвна и тесанные доски, в Туле не сохранилось ничего.
Начиная со времени петровских преобразований, постепенно утверждается более экономичная и дешевая строительная система. Появление ее было обусловлено употреблением рубленого пиленого дерева. Пиленые доски по большей части невозможно было крепить старым безгвоздевым способом – при помощи врубок. Поэтому к концу XVIII – началу XX века на территории центра России произошла замена безгвоздевого покрытия строительной системой при которой стропила и пилельные доски крыши и кровли скреплялись гвоздями.

В это время в Российской империи были намечены и стали осуществляться планы переустройства существовавших старых городов. Этими разработками руководила созданная в 1762 году «Комиссия для устройства городов Санкт-Петербурга и Москвы». По императорскому указу 1763 года «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов, по каждой губернии особо» эта комиссия перепланировала 416 из 497 городов империи.

Предусматривалось в числе прочих мероприятий застройку главных улиц не только в губернских, но и уездных городах производить каменными домами, причем городских центров - только двухэтажными. Не была исключением и Тула. В её генеральном плане, составленном в 1779 году, так и говорилось: «...а кто не желает каменного строить, то могут получить места на предместье».
Казалось, что деревянные строения, формировавшие облик Тулы, будут в считанные годы в большинстве своём заменены каменными и
окажутся в лучшем случае на окраинах.
Но этого не случилось. Здесь сыграли свою роль и частная собственность на землю в городской черте, и дороговизна кирпичных и каменных строений в сравнении с деревянными, да и традиции народа в городах и на селе в течение сотен лет вырастали из дерева — материала, который был всегда под рукой и с которым работали многие поколения.
Видя, что застройка городского центра затягивается на долгие годы (а такое происходило по всей Российской империи, даже в столицах), тульские власти с молчаливого согласия центра вынуждены были в процессе осуществления генерального плана отступить от него и идти на изменения и различные послабления застройщикам. Например, не придерживаться заданных законом фасадов и внутренней планировки зданий. А главное, разрешено было строить и в городском центре, и в центрах административных частей Тулы деревянные здания, но при условии, что их бревенчатые срубы будут замаскированы, закрыты дощатой обшивкой, «якобы каменной», либо штукатуркой, положенной на обрешётку поверх бревенчатого сруба. Главное, чтобы строения ставились строго, ровно, по одной, так называемой красной, линии. Всё это обусловило преобладание дерева над камнем на весьма длительный срок. Например, по Киевской (ныне проспект Ленина), Посольской (ныне Советская), Петровской (ныне Ф. Энгельса) и на прилегающих к ним улицах в центре города (Тургеневской, Льва Толстого, Жуковского и других), не говоря уже об окраинах, в течение долгих десятилетий деревянные строения доминировали. Так, в 1777 году в Туле насчитывалось 1427 жилых домов, из них только 74 каменных, а к концу XIX века деревянных было 8209, каменных же всего 659.
Потребовалось время, чтобы камень завоевал сначала главные, а затем второстепенные магистрали города. В этой, фигурально выражаясь «войне», дерево, маскируясь в обличие своего антипода, «дотянуло» до наших дней даже на центральной улице города — проспекте Ленина (Киевской). Речь идёт о доме №47, где нынерасположен музей «Тульские древности». Уже в наше время при реставрации этого здания, построенного в конце XIX — начале ХХ века, выяснилось, что только флигель его на углу Пушкинского проезда и проспекта Ленина кирпичный, а протяжённый по проспекту Ленина основной объём сложен из брёвен (ныне заменен кирпичной кладкой), но замаскирован штукатуркой под камень.
На протяжении длительного времени строители накопили огромный опыт и выработали оригинальные и надежные приёмы при возведении деревянных строений. Для домового строительства лучшими считались сосна и ель — так называемый «красный лес», привозимый из Калужской, Брянской и северных областей, затем шёл дуб, недолговечная в постройках берёза и незаменимая в кровле осина. В Восточной и Северной Европе бытовали две конструктивные системы: каркасная, имеющая в своей основе каркас, и срубная, при которой сооружение возводится посредством скрепления брёвен вырубками. В Туле преобладала срубная система, наиболее употребляемая в России.
Стены возводили либо из кругляка — круглых брёвен, либо из брусков — брёвен, отёсанных с четырёх сторон. Большинство тульских домов построено из кругляка.
Вязка углов сруба производилась: в обло, когда концы брёвен выходили за пределы стен, и в лапу, когда концы брёвен за пределы стен не выступали. Из последнего способа вязки реже делалась так называемая лапа с присеком — вырубом в дереве для лучшего крепления.
В системе общерусской архитектуры деревянное зодчество Тулы прошло практически через все бытовавшие архитектурные стили и направления. Несомненно, в позднее русское средневековье, растянувшееся в провинции вплоть до середины XVIII века, в Туле в подавляющем большинстве возводились жилые дома-срубы с самцовой крышей. Вероятно, также, что наряду с редкими каменными зданиями — дворцами крупных тульских промышленников Баташевых и Демидовых — существовали также и, по всей видимости, в немалом числе деревянные строения теремного типа — хоромы, принадлежавшие и другим состоятельным горожанам.
Не о них ли сообщал краевед Н. Ф. Андреев, упоминая в «Описании видов города Тулы» (Тула, 1856) две «обветшалые деревянные храмины», находившиеся на Киевской улице недалеко от городской заставы?
Возможно и барокко отразилось каким-либо образом о деревянном зодчестве Тулы. За неимением конкретных сведений остается только строить предположения по этому вопросу. Отсчет же времени в смысле определения архитектурного стиля по известным нам деревянным строениям идет от 30-х — 40-х годов ХIХ столетия.
И на это есть свои причины.
В условиях среднерусской полосы деревянная постройка живет 100-150 лет, от силы 200. Сильно повлияло на сохранность деревянных домов нарушение технологических требований при строительстве, например, наложение штукатурки на брёвна или стену каркаса без устройства достаточной вентиляции.
Наконец, свою лепту в уничтожение деревянной застройки вносили пожары, особенно происшедшие в июне и сентябре 1834 года, которые фактически стерли все деревянные дома в Туле.
В это время в российской архитектуре господствовал поздний классицизм — так называемый ампир. Вся провинция застраивалась по его канонам, хотя в столицах, Москве и Санкт-Петербурге, уже наметились тенденции нового модного течения — эклектики. Ампир оказал значительное влияние на деревянную архитектуру Тулы.
В 1809-1812 годах для достижения единой линии в застройке русских городов всех уровней — от столицы до уездов — правительство выпустило пять альбомов под названием «Собрание фасадов Его Императорским Величеством высочайше апробированных для частных строений в городах Российской империи». В них представлялись 224 проекта выполненных в классическом стиле фасадов всевозможных строений — от жилого дома до сарая, заборов, ворот.
Пользуясь этими альбомами, местные архитекторы строили на заказ и каменные, и в не меньшем, а может быть, и в большем количестве деревянные здания. В Туле великолепным образцом с лицевым фасадом, взятым из альбома !809 года, являлся большой деревянный дом, находившийся на углу улиц Бундурина (бывшая Старо-Дворянская) и Льва Толстого (бывшая Мотякинская), построенный примерно в 40-х годах Х1Х века. В его архитектуре чётко соблюдены все требования русского классицизма: главный фасад имел трехчастное и строго симметричное деление, четырехколонный портик под треугольным фронтоном создавал доминирующий акцент в центре. Поставленное на низком каменном цоколе, окрашенное в принятые тогда охристый или светло-зеленый цвета, с белыми колоннами, здание смотрелось как каменное, а не деревянное Оно было уничтожено в 60-е годы ХХ столетия при строительстве многоэтажных домов.
Не менее замечателен, вероятно, самый старый в Туле деревянный дом № 17 в Оружейном переулке (бывший Никольский) с возвышающимся в средней части мезонином под треугольным фронтоном и с полукруглым слуховым окном. Простой, но изящный декор дома выдержан в классическом стиле. Здание построено, очевидно, после пожара 1834 года и поставлено на сохранившийся цокольный полуэтаж из известняковых плит.
Классицизм сильно повлиял на народную архитектуру, сообщив многим деревянным домам туляков строгость и ясность форм, симметричность фасадов, ориентацию на каменную архитектуру. Обшивка ряда деревянных домов с положенной на нее штукатуркой создавал дальнейшую иллюзию того, что это каменные строения. И только в наши дни при сносе под штукатуркой обнаруживались бревна сруба или доски каркаса. Влияние классицизма на деревянную тульскую архитектуру, то вспыхивая, то временно затихая, прослеживается через весь XIX век и переходит в век ХХ.
После отмены крепостного права с развитием промышленности и ростом населения возрастает и жилищное строительство, появляется масса домов, преимущественно деревянных, рабочих, служащих, капиталистов. Каждый строил по достатку — громадные особняки, внушительные дома, соединявшие в себе и жилые и рабочие помещения, и домики средних и малых размеров, возведенные собственными силами или купленные на своз. Утвердились два типа жилых зданий: индивидуальный и многоквартирный (доходные дома). В архитектуре со второй половины ХIХ века возобладала эклектика, использовавшая в своем арсенале сочетание различных архитектурных форм прошлого — готики, классики, барокко и так далее. В связи с усилившимся интересом к культурному наследию страны разрабатывался так называемый «русский стиль», в котором звучали мотивы древнерусского зодчества. Образцом «русского стиля может служить дом №1З8 самоварщиков Фоминых, находившийся на улице Горького (бывшая Алексинская) и разобранный в 1978 голу, когда нужны были городские территории под новую застройку. Он представлял собой прямоугольное в плане двухэтажное здание, помещения которого, как в древнерусском зодчестве, располагались на одной линии — по типу «брус». Фасад украшали по углам «крещатые» — соединенные между собой у основания крест-накрест две бочки— формы кровли, как в древнерусских деревянных сооружениях, с двумя закругленными скатами, и одна центральная, более высокая, завершавшаяся остроугольным сандриком – декоративным навесом над чердачным окошком. Ворота с правой стороны были выполнены в стилевом единстве с домом. Все хозяйственные постройки и самоварная мастерская выносились отдельно — во двор, на территорию усадьбы.
А вот дом №27 по улице Ленина (бывшая Коммерческая), двухэтажный большой особняк, украшенный великолепным орнаментом и различными элементами в духе древнерусского зодчества, включая огромное накладное солнце в тимпане (треугольное поле фронтона) и бочку по центру левого фасада, имел двоякое назначение: нижний каменный этаж занимала лавка, верхний деревянный — жилое помещение (так называемая cветёлка). Дом имел брандмауэр (нем.) — противопожарную кирпичную стенку.
В условиях большой скученности строений в растущем городе возникновение пожара могло вызвать большую беду, может быть, даже посильнее 1834 года. Поэтому брандмауэры в Туле строили часто и обычно либо справа, либо слева от соседей в зависимости от того где возникший пожар мог быть более страшен.
В доме № 27 брандмауер поставлен на задней стене, так как пожар вероятнее всего мог угрожать от скученных хозяйственных построек, а не от соседних домов, стоявших на сравнительно безопасном удалении.
Интерес с точки зрения архитектурных особенностей времени эклектики дом фабриканта Шамарина ( улица Луначарского, 44), в котором чудесным образом соединились исполненный в классическом стиле основной объем, трехчастно разделенный рустованными лопатками (плоские колонны, выступы в стене без капители), и вынесенная над входом башенка, увенчанная бочкой, по типу древнерусской.
Имеется в Туле и единственный деревянный образец так называемой «псевдоготики», так как от подлинной готики с ее ребристыми сводами, образованными стрельчатыми арками с аркбутанами — сложной системой перекрытия сводов и крепления степ — здесь ничего нет, кроме простого каркаса, остроугольных башенок – пинаклей да стрельчатых окон с витринами Речь идет о доме №51 по улице Каминского (бывшая Площадная). В этой постройке стены вместо бревен сложены на каркасной основе из, двух рядов толстых досок, между которыми для утепления была насыпана гречишная шелуха, и отштукатурены с нарушением технологии. В результате стены настолько сгнили, что при реставрации их заменили кирпичной кладкой.
В этот период наряду с постройками, созданными в различных архитектурных стилях, росло количество деревянных жилых домов, представлявших традицию крестьянского, народного зодчества, привнесенную в Тулу, как и в прочие города России, из села. В русле ее наибольшее распространение получили дома уже упоминавшегося типа «брус». При этом, приспосабливаясь к городским условиям, владельцы часто скрывали их бревенчатые срубы обшивкой, особенно в центральных частях города, а на окраинах часто обходились и без обшивки, закрывая лишь стыки бревен по углам пилястрами или лопатками. Нередко ставили в таких домах по-городскому и брандмауэры.
Вторым видом народного зодчества в Туле являлись, хотя и в гораздо меньшем количестве, чем типа «брус», двойные избы, представлявшие собой два соединённых сруба, каждый из которых имел свою крышу. В одном из типов двойных изб низкий, подчинённый сруб выходил на красную линию улицы, а главный, более высокий, размещаясь в глубине участка, ярусом возвышался над ним. Этим достигалось определенное разнообразие уличного пейзажа.
Таково великолепное строение №28 по улице Жуковского — огромное, поставленное на низкий каменный фундамент и от того кажущееся еще более внушительным. Его меньшая в три окна изба, обшитая горизонтально продольными досками, с пилястрами под треугольными фронтончиками, межоконными филенками, филенчатым же подоконным декоративным поясам, привлекает внимание. А возвышающийся сзади необшитый второй сруб с боковыми пилястрами и большим удлиненным слуховым окном также под треугольным фронтоном еще более это внимание усиливает.
Иногда в ансамбле доминировала выходящая на красную линию меньшая изба, как, например, в доме № 12 по улице Жуковского. Здесь в Т-образном ансамбле более мощная на высоком подклете с пятью окнами по фасаду, оформленному по классическим канонам, меньшая изба совершенно забивает примыкавшую к ней перпендикулярную со двора избу большую, так что от неё с улицы виден лишь уголок крыши.
Другой тип двойной избы представлял собой расположение главного высокого и подчиненного ему второго сруба один за другим вдоль красной линии. Он был менее распространен.
Много прекрасных образцов двойных изб в процессе перестройки города безвозвратно утрачено. Лишь кое-где ещё, например, по улицам Жуковского, Макса Смирнова и в ряде других мест Тулы, они пока уцелели.
Передки были в Туле смешанные деревянно-каменные строения. Воздвигались они по большей части постепенно (возможно, из-за недостатка средств): сначала ставилась деревянная часть, а к пей по прошествии времени пристраивалась каменная и наоборот. Таков, например, ныне существующий большой двухэтажный дом № 47 по улице Гоголевской. Прямоугольный в плане, с вытянутым вдоль улицы фасадом, на низком белокаменном цоколе, он имеет правое деревянное крыло с обшивкой из горизонтально положенных досок и примыкающее к нему кирпичное оштукатуренное левое.
Здание замечательно тем, что в конце XIX— начале ХХ веков принадлежало прокурору Тульского окружного суда Н.В. Давыдову, дружившему с Л.Н. Толстым, который часто здесь бывал. В одно из посещений писателя произошла его встреча с К.С. Станиславским, руководившим репетицией толстовской пьесы «Плоды просвещения», исполнявшейся актерами-любителями.
Не оставил большого следа в деревянной да и в каменной тульской архитектуре промелькнувший вслед за эклектикой модерн. Образец модерна – ансамбль из зданий №28-28а, сохранился на улице Бундурина (бывшая Стародворянская). Оба здания соединялись между собой воротами (ныне утрачены), с необычным для Тулы прогнутым навершием. Они имеют характерное в модерне усложнённое оформление входов и ворот и наличники оком с навершиями в виде кругов, плавно расширяющиеся книзу. Наиболее сохранился флигелёк (№28а), дающий представление о первоначальном виде всего ансамбля. Фасад главного здания в настоящее время сильно изуродован последней переделкой — «реставрацией» и в значительной степени потерял свою прелесть.
Были и образцы неоклассики — архитектурного течения, сменившего в самом начале ХХ века модерн. Примером этого является дом кондитерского фабриканта Селищева, находившийся на углу улиц Демидовской и Литейной. Огромный, двухэтажный на каменном подклете сруб, покрытый по обрешетке толстым слоем штукатурки, с нанесенной на нее лепниной, по внешнему виду напоминал кирпично-каменное строение.
В настоящее время деревянные домовые строения сохранились лишь примерно в трети Центрального района, местами в Советском, Пролетарском и Зареченском районах. И это, увы, естественный процесс. Многолетнее соревнование между деревом и иными материалами в домовом строительстве близится к завершению, и исход его ни у кого не вызывает сомнений.
Строительство деревянных зданий совершается лишь в единичных случаях да и то по большей части на окраинах.
Но, уходя, дерево, как живой организм, до конца цепляется за жизнь. Оно пытается остаться и в крыше кирпичных зданий, в пристройках, в декоре, наконец. В недавно построенном доме №22 по улице Демидовской половина его была выложена из кирпича, половина представляет собой старый сохранившийся сруб, но обложенный кирпичом. Наличники, правда, лепные, но подзор фронтона деревянный. В другом здании, расположенном неподалеку (переулок Кирпичный, 2), на первый кирпичный этаж поставлен высокий деревянный мезонин с трапециевидным завершением крыши.
И таких примеров в сегодняшнем индивидуальном строительстве наберется повально много.
Сюда следует добавить ещё один немаловажный момент. Как некогда каменная архитектура влияла на деревянную, так и теперь наоборот дерево оказывает влияние на каменное строительство. Нет-нет да и промелькнёт подчас в кирпичном здании очертание фасада, скопированного с деревянного здания, вокруг окон выложенные в подражание деревянному дому наличники из кирпича или полоса «сухариков» (кирпичей, поставленных на ребро) — узор, часто применявшийся в церковной архитектуре XVII века, а теперь призванный заменить, имитировать узор деревянного подзора.
Исчезающая деревянная архитектура Тулы теперь обретает новую жизнь, становясь предметом исследования как одна из сторон творческого наследия нашего народа.
Библиографическая ссылка:
Ошевский С.Д. Тульский деревянный дом / Станислав Ошевский // Тульский краеведческий альманах. – 2004. – С. 117-122