Сообщения
При подготовке книги «Храмы города Тулы» (Тула, изд-во «Гриф и К», 2010 г.) мне довелось довольно подробно ознакомиться с фондом Тульской духовной консистории (управления делами епархии), хранящимся в Государственном архивном учреждении Тульской области «Государственный архив». В архивных делах можно прочитать немало интересных историй из повседневной жизни нашего города. Некоторые из них предлагаются вниманию читателей альманаха.
«…На борьбу с корнем зла, с причиной наших бед!»
«Веселие Руси есть пити…» К сожалению, для нашей страны это не столько «веселие», сколько давняя и серьезная проблема.
По мере сил ее во все времена пытались решать и государство, и общество, и церковь.
Борьба с пороком велась в разных формах. Одной из низ стал праздник трезвости, организованный в Тульской епархии 28 апреля 1913 года (по старому стилю).
Надо сказать, что в 1911 г. в Туле при Николочасовенском храме было создано Всеградское общество трезвости. Туляки-старожилы помнят эту церковь, стоявшую на улице Советской (до 1918 г. – Посольской) до конца 1930-х годов. Сегодня на месте храма – пятиэтажный жилой дом, на первом этаже которого раньше находился «Дом обуви», а теперь – магазин бытовой техники.
Храм, возведенный в 1804 г., стал пристанищем блаженного Иоанна Котельникова, к которому обращались за исцелением пьяницы и их родные. Умер он в 1845 г., был похоронен на паперти Николочасовенского храма. После смерти Иоанна Котельникова исцеления от пьянства происходили на его могиле. Поэтому вполне логично, что Всеградское общество трезвости было организовано при Николочасовенском храме.
Почетным покровителем общества стал архиепископ Тульский и Белевский Парфений. За первый же год работы общества в него вступили 302 человека. И в организации праздника трезвости на тульской земле духовенство Николочасовенского храма приняло непосредственное участие.
…В сентябре 1912 г. в Санкт-Петербурге прошел первый в России праздник трезвости, организованный обществами трезвости, действовавшими при столичных храмах, и Всероссийским союзом христиан-трезвенников, состоявшим под покровительством Великого Князя Константина Константиновича. 23 сентября 14 крестных ходов – 40 тысяч человек – с разных концов города прибыли к Казанскому собору, где был отслужен молебен. В 24 залах были прочитаны лекции о вреде пьянства. На следующий день три тысячи человек по всей столице собирали пожертвования на борьбу с пороком, предлагая жертвователям брошюру «Правда о спиртных напитках» и значки с надписью: «Трезвость – счастье народа». В эти дни в Санкт-Петербурге казенные винные лавки были закрыты[1].
В марте 1913 г. союз христиан-трезвенников обратился во все епархии с предложением провести 28-29 апреля Всероссийский праздник трезвости.
Во время него с церковных амвонов нужно было прочитать воззвание, в котором, в частности, говорилось:
«Добрые люди издавна борются с нашими бедами, стараясь ослабить их действие, облегчить страдания ближних, утешить их в горе. Возникает много благотворительных обществ, преследующих эту цель, работающих во имя Христово. И Господь благословляет их заботы и труды. Честь и слава всем им.
Но всякому понятно, что лучше жилось бы, легче дышалось бы, если бы этих бед совсем не было. Поэтому надо бороться не только с последствиями зла, но, главным образом, с причиною зла и бед, с корнем их.
А в чем же заключается причина наших бед, как не в пьянстве народном? Кем переполнены больницы? – на две трети пьяницами и вообще пьющими спиртные напитки. Кем переполнены дома умалишенных? – преимущественно пьяницами, потерявшими рассудок от пьянства. Чьими делами завалены суды уголовные? Кем переполнены тюрьмы и каторга? – опять-таки пьяницами или просто выпивающими. Кем населены приюты, богадельни, ночлежные дома? – преимущественно пьяницами, отбившимися от работы и дошедшими, вследствие этого, до нищеты. Кто причина стонов измученных жен, воплей забитых детей? – опять-таки пьяные мужья и отцы. Кто держит теперь чуть ли не в осадном положении всех мирных граждан? – хулиганствующая молодежь, озверевшая от пьянства.
Словом, какую бы беду мы ни старались исследовать, мы всегда придем к заключению, что спиртные напитки, так предательски манящие к себе слабовольных людей, - вот корень зла, вот причина наших бедствий! <…>
Было время, когда на спиртные напитки смотрели, как на источник веселья, и даже поощряли употребление их. Но когда статистика и ученые люди доказали, что от спиртных напитков началось вырождение русского народа, понижение нравственности его и трудоспособности, то не время отговариваться шутками и насмешками! Враг пришел и начал свою разрушительную работу. Если пришествия его не заметили вовремя, то тем с большим рвением надо выступить против него теперь, когда он не может уже скрыться от нас!
Объявим же этим ядовитым напиткам беспощадную войну!
Откажемся сами и будем воздействовать на других, чтобы и они отказались от употребления этого ядовитого зелья!
Но для объявления войны спиртным напиткам, для упорной борьбы с народным недугом нужны не только добрые пожелания людей, сочувствующих горю ближних и не только самоотверженная готовность друзей народа бороться с угнетающим Россию злом, - нужны средства материальные».
Воззвание завершалось просьбой о пожертвованиях на нужды обществ трезвости: «Помогите, добрые люди! Дайте средства на борьбу с корнем зла, с причиной наших бед!»[2]
Порядок проведения праздника трезвости в Тульской епархии составили смотритель Николочасовенской церкви игумен Филадельф и священник Николо-Зарецкой церкви Сергей Архангельский.
Праздник, вследствие недостатка средств на его организации, решили ограничить одним днем – 28 апреля.
От повсеместного сбора пожертвований пришлось отказаться: не нашлось требуемого количества надежных людей, которых можно было бы привлечь к сбору денег. Кружечный сбор производили в храмах после богослужений в день праздника трезвости
28 апреля во всех приходах Тульской епархии состоялись торжественные Божественные литургии, а накануне – всенощные бдения с произнесением вышеупомянутого воззвания.
По окончании литургии во всех городах и населенных пунктах, где имелось более одного храма, прошли крестные ходы к местным соборным храмам, возле которых на площадях были отслужены молебны Спасителю и Божьей Матери. В сельских приходах крестные ходы совершались вокруг церкви или какой-нибудь местной чтимой часовни.
Вечером в приходах, где действовали общества трезвости, были организованы публичные чтения о вреде алкогольных напитков. Там, где таких обществ не имелось, во время богослужений или после молебнов прихожанам раздавались антиалкогольные листки и брошюры[3].
Так прошел первый и, возможно, единственный за дореволюционные годы праздник трезвости на тульской земле.
Неоконченная история одного самостроя
В наши дни периодически возникают скандалы вокруг самостроев – особняков, гаражей, даже целых дачных поселков. Оказывается, явление это не новое. Видимо, возникло оно сразу же поле того, как были утверждены новые правила застройки.
Наш рассказ – о самострое совсем уж нетипичном, память о котором хранит дело из фонда Тульской духовной консистории.
Вначале вкратце напомним историю строительства Свято-Знаменского храма в Заречье.
Это один из четырех храмов, обустроенных на окраинах Тулы по решению епископа Тульского и Белевского Питирима. Преосвященный видел проблему в том, что людям, жившим на окраинах города, особенно во время весеннего и осеннего бездорожья, было нелегко добираться к неблизким церквям. Вот и решили строить храмы на окраинах. При поиске подходящего места в дальнем Заречье владельцы двух участков просили за них довольно высокую плату, что не устроило епархию. А мещанин Александр Николаевич Авчинников (изредка встречается написание его фамилии – Овчинников) согласился пожертвовать свой участок, находившийся на улице Дульной, а также кирпич на строительство храма. Под временную церковь Авчинников уступил и свой деревянный дом, стоявший на участке.
3 июня 1898 г. временный храм освятили. Буквально за несколько дней до освящения помещение будущего храма было снабжено иконами, во множестве принесенными окрестными жителями, устроен иконостас и импровизированная звонница с колоколами. Территорию вокруг храма обнесли забором и очистили. Осенью вокруг деревянного храма начали кладку фундамента и стен каменной церкви. Но следующей весной строительство пришлось прекратить – из-за крайней слабости грунта.
Тогда член строительного комитета храма купец Михаил Петрович Владимиров пожертвовал под возведение церкви два смежных участка, расположенных на пересечении улиц Ствольной и Арсенальной. Там и был возведен Свято-Знаменский храм, сохранившийся в сильно измененном виде до наших дней.
На месте престола временной церкви установили памятный крест. Участок вернули Авчинникову…
В июне 1916 года притч Знаменской церкви обратился с рапортом к благочинному 2-го округа церквей г. Тулы Никодиму Рудневу. Сообщалось, что на месте временной деревянной церкви производится какая-то постройка: поставлен деревянный четырехугольный шестиоконный сруб, внутри которого находится памятный крест. По совам прихожан, это будущая часовня. Но авторам рапорта не было известно ни о каком разрешении епархиального начальства на это строительство[4].
Благочинный вышел с проверкой на место. На фронтоне сруба уже ыл укреплен огромный деревянный крест, показывающий, что данное здание – часовня. Внутри - ействительно тот самый памятный крест. Александр Авчинников пояснил: часовня необходима, чтобы оградить памятный крест от поругания.
«А строит он, правда, без разрешения епархиального начальства, - докладывал Никодим Руднев в духовную консисторию, - но с соизволения, будто бы. Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Федоровны, каковое он, Авчинников, испросил у Нея, когда объявил Ей о своем намерении пожертвовать бывшее под храмом, но принадлежащее теперь ему усадебное место в полную собственность скита Преподобного Сергия, Калужской губернии, близ Пустыни Тихона Калужского с тем, чтобы на этом месте построен был храм и подворье. Изъявив согласие на постройку часовни, Великая Княгиня выразила, будто бы, желание свое побывать в г. Туле и посмотреть жертвуемое Авчинниковым усадебное место и часовню в нем»[5].
Консистория внимательно разобралась в ситуации. Не возражая против того, что памятный крест действительно нужно оберегать от осквернения (хотя подобных попыток до сих пор не наблюдалось), духовное ведомство не могло согласиться с тем, что возводимое строение никоим образом не соответствует облику часовни, если не считать креста на фронтоне и крестообразных переплетов в оконных рамах.
И потому 19 сентября 1916 г. консистория постановила: предложить Авчинникову обратиться к епархиальному начальству с прошением о разрешении устроить на его средства часовню, которая будет приписана к Знаменской церкви; к прошению приложить проект часовни, составленный архитектором[6].
Ситуация, характерная и для наших дней: попытка со стороны властей решить дело миром, узаконить самосторой. Но в тогдашней истории все повернулось по-другому…
С предложением, высказанным консисторией, к Александру Николаевичу Авчинникову обращался священник Знаменской церкви Николай Сахаров и благочинный Никодим Руднев.
2 ноября 1916 г. благочинный рапортовал в консисторию: «Авчинников отказался от исполнения указа консистории относительно подачи епархиальному начальству прошения о разрешении ему, Авчинникову, устроить часовню»[7].
На этом дело из архива Тульской духовной консистории обрывается. На деле вообще не проставлена дата его закрытия.
Наверное, потому, что в следующем революционном 1917 году стало не до часовен…
Неизданный альбом
В деле архива Тульской духовной консистории сохранилось адресованное этому ведомству предложение тульского дворянина, титулярного советника Георгия Андреевича Михнева. 6 октября 1899 г. он писал:
«Желая прийти на помощь беднейшим ученикам Тульского духовного училища <…>, я предпринял снятие фотографических снимков со всех церквей города Тулы, чтобы составить особый альбом к предстоящему 17 октября сего года торжеству столетия Тульской епархии.
Ныне я желал бы получить от епархивального начальства разрешение на подписной лист для лиц, кои изъявили бы желание получить таковой альбом от меня по цене по 14 рублей за экземпляр, более чем в 50 снимков.
Всю сумму, могущую быть собранной от продажи 100 и более, по мере требования этих альбомов, за исключением расхода на приобретение материалов и уплаты переплетчику за работу, я желал бы отдать в особый фонд упомянутого училища»[8].
В других документах, адресованных в консисторию, Г.А. Михнев сообщал: себестоимость альбома составляет 9 рублей, а прибыль, предназначенная для духовного училища, - 5 рублей с одного экземпляра. Он просил консисторию помочь с распространением издания, а также разрешить выпуск брошюры с каталогом снимков[9].
На фотографиях были внешние и внутренние виды тульских храмов, а также наиболее ценная церковная утварь. Г.А. Михеев привел перечень церквей, которые собирался включить в свой альбои: Заводская с интерьером )Воскресенский собор, что на Старом городище. – Н.К.), Архиерейский дом, Казанская, кремлевские соборы, храмы женского Успенского монастыря, церковь Петра и Павла, Николочасовенская, Апостольская (Сошествия Святого Духа на Апостолов, или Георгия на Хопре, - Н.К.), Завальская (Владимирская, или Николы за валом. – Н.К.), Староникитская, Троицкая, Спасская с интерьером, Сретенская, Николо-Зарецкая, Черниговская с интерьером, Донская с интерьером, Рождества Христова, Благовещенская, Флора и Лавра, Ильинская, Александра Невского, Покровская[10].
В резолюции епископа Тульского и белевского Питирима говорилось:
«Намерение, с которым г. Михнев делает выпустить в свет свой альбом, конечно, доброе. Но нельзя забывать, что г. Михнев только фотограф-любитель, почему и альбом его далеко не отличается тою чистотой работы, какая всегда отличает фотографа-специалиста; к тому же и цена назначена не особенно умеренная. Рекомендовать поэтому его альбом нашему епархиальному складу, а через него и всем учреждениям, подведомым Епархиальному начальству, - неудобно. Не примет ли г. Михнев на себя все хлопоты по распространению своего альбома?»[11]
На этом архивное дело заканчивается. Видимо, получив отказ, титулярный советник так и не выпустил альбом с видами тульских храмов.
У природы нет плохой погоды?..
Чем запомнился нам прошлый 2010 год? Возможно, в первую офередь - аномальной почти двухмесячной жарой. Насчет ее причин выдвигались самые разные версии, вплоть до применения климатического оружия. А потом был хоролдный дождливый сентябрь, необычно теплый ноябрь и ледяные дожди в декабре. Однако в истории нашей страны это далеко не первый природный катаклизм.
В прежние времена в таких случаях людям оставалось только в молитвах просить Божией милости. Судя по документам, хранящимся в архивном фонде Тульской духовной консистории, такие молитвы возносились не раз.
30 мая 1872 г. городской голова Тулы Николай Добрынин обратился к протоиерею Успенского кафедрального собора Михаилу Мерцалову с просьбой: «по случаю наступивших сильных жаров и упорно продолжающейся засухи» совершить молебствие с крестным ходом от Успенского собора к церкви Святого пророка Илии о даровании дождя. Также он просил разрешить во всех тульских храмах во время богослужений чтение «просительных молитв» о том же[12]. Крестный ход состоялся 1 июня.
Но, видимо, с молитвами о дожде туляне переусердствовали, потому что 10 июля того же, 1872 г., Николай Добрынин просит Михаила Мерцалова «по случаю беспрерывно продолжающихся сильных дождей разрешить по всем церквам города чтение просительных молитв <…> о даровании благоприятной погоды»[13].
Не вовремя пошедшие продолжительные дожди были не меньшим бедствием, чем засуха. 25 августа 1899 года епископ Тульский и Белевский Питирим направил письмо в Тульскую духовную консисторию, в котором описывалась сложившаяся ситуация:
«Уже более месяца, как Господь посылает нам каждодневное и тяжкое испытание в виде обильных дождей, ниспадающих и днем и ночью на нивы наши <…>
После прошлогоднего недорода хлебов и иных злаков в краю нашем мы были одно время утешены и обрадованы богатым и обильным урожаем, какой виделся на полях и огородах наших. Но пошли частые и обильные дожди, и надежды наши на урожай и достатки в средствах пропитания стали yневольно рассеиваться <…>
Снова глянула нам в глаза прошлогодняя нужда и недород <…>
Немало хлебов доселе стоит в поле не сжатыми, на корню <…> Немало погибало и гибнет снятыми в покосах, в снопах и даже в копнах…
Время, поэтому, обратиться нам с пламенною, покаянною во грехах и немощах наших коленопреклоненною молитвою…»[14]
Консистория незамедлительно распорядилась 27 августа во всех церквях епархии после Божественной литургии молиться о прекращении дождя. Сам Питирим соврешил такое молебствие 26 августа в Успенском кафедральном соборе.
[1] ГАУ ТО «Государственный архив». Ф.3. Оп.8. Д.2230. Л.2, 2-об., 3, 3-об.
[2] Там же. Л.4, 4-об.
[3] Там же. Л.11, 11-об., 12.
[4] Там же. Д.2771. Л. 2.
[5] Там же. Л.1, 1-об.
[6] Там же. Л.9, 9-об., 10.
[7] Там же. Л.11.
[8] Там же. Оп. 7. Д. 2384. Л. 1, 1 об.
[9] Там же. Л.2.
[10] Там же. Л.2, 2-об.
[11] Там же. Л.5, 5-об., 6.
[12] Там же. Оп. 6. Д. 1896. Л. 1.
[13] Там же. Л.3.
[14] Там же. Оп. 7. Д. 5125. Л. 1, 1-об.
Библиографическая ссылка:
Кириленко Н. По страницам архива Тульской духовной консистории / Н. Кириленко // Тульский краеведческий альманах. - 2011. - Вып. 8. - С. 57-62.
Комментариев нет:
Отправить комментарий