Николай ЕВСЕЕВ
В
1917 г. Церковь и страна вступили в новую эпоху. Прежняя эпоха, синодальная в
истории Церкви и императорская в истории России, была безвозвратно уничтожена
революционной бурей. Такое положение дел, естественно, не воспринималось как данность
тогда, в 1917 г., однако большая часть общества восприняла эти перемены с
воодушевлением, надеждой на скорое светлое будущее, установление демократии,
как в Церкви, так и в государстве. Говоря об установлении демократии, мы
должны отметить политизацию вопроса об управлении Церковью, внесение духа
политической смуты туда, где ему не должно пребывать. Тем не менее, именно так
ставился вопрос на съездах духовенства и мирян, волной прокатившихся по
епархиям весной 1917 г.; кульминации в своем обсуждении этот вопрос достиг
летом того же года на Всероссийском съезде духовенства и мирян и был
положительно решен высшим церковным руководством. В Церкви, по сути, свершилась
революция, когда, с одобрения обер-прокурора В.Н. Львова, а если выражаться
точнее, то под его прямым давлением, Святейший Синод благословил избирать
архиереев на кафедры. Данное решение открыло путь установлению выборного
порядка замещения архиерейских кафедр в Православной Российской Церкви.
В
связи с государственным переворотом, произошедшим в России, тульское
духовенство для выработки согласованных действий и преодоления возникшей
разрозненности образовало Союз тульского духовенства с участием мирян.
Был
составлен и разослан по приходам временный устав с приглашением всем желающим
присоединиться к Союзу. Важнейшим обсуждаемым вопросом стала активизация
проповеднической деятельности. К Союзу тульского духовенства стали
присоединяться члены клира и других благочиннических округов Тульской епархии[1]. С полным основанием мы
можем утверждать, что волна церковной революции не обошла и Тульскую епархию.
15—18 мая 1917 г. состоялся экстренный съезд духовенства и мирян Тульской
епархии. Съезд поддержал учреждение в России демократической республики
(формулировка съезда — Н.Е.) и направил приветствия Временному правительству
и Святейшему Синоду. Съезд выразил отрицательное отношение к существовавшим в
то время епархиальным учреждениям и уделил особое внимание реформе
епархиального управления, в рамках которой предполагалось образовать епархиальный
совет в составе епархиального архиерея, наиболее авторитетных представителей
белого духовенства и монашества. Более подробно реформа будет рассмотрена ниже.
Прибывший
на съезд архиепископ Парфений в присутствии делегатов совершил в первый день
съезда молебен, после которого обратился к собравшимся с напутственным словом.
Владыка объяснил смысл и значение свершившихся событий как для граждан, так и
для Церкви, призвал всех воспользоваться свободой разумно, спокойно и вдумчиво
отнестись к предстоящей работе. Первые заседания были посвящены проверке
депутатских полномочий и выборам руководящих органов. Подавляющим большинством
(183 голоса из 265) при тайном голосовании председателем съезда был избран
священник Петр Невский, преподаватель Тульской духовной семинарии и
председатель Союза тульского духовенства[2].
Далее открытым голосованием были избраны товарищами председателя священник Н.В.
Рождественский, диакон Василий Ангельский, псаломщик Т.Н. Нечаев, А.А.
Любомудров; секретарями — священник Митрофан Мерцалов и псаломщик Н.
Преображенский; членами редакционной комиссии — протоиерей Владимир
Введенский, А.И.Гусев и А.И.Краснопевцев. После этого делегаты утвердили
программу съезда, которая включала в себя следующие пункты:
1. Отношение к переживаемым событиям
2. Отношение Церкви к государству
3. О Всероссийском Церковном Соборе
4. О Святейшем Синоде и его отношении к Собору
5. Епархиальные учреждения
6. Реформа прихода
7. О внешней и внутренней миссии
8. О совершении богослужения
9. О духовной школе
10. О «Епархиальных ведомостях»
11. О страховании церквей
12. О небогослужебной одежде духовенства
13. О наградах духовенству
14. Об уставе Союза тульского духовенства
15. О кружечных сборах в церквях
16. Об участии духовенства в Исполнительных Комитетах
17. О снабжении церквей свечами, вином, просфорами
18. О заместителях псаломщиков, взятых на войну
19. Выборы делегатов на Всероссийский съезд
20. Выборы членов епархиального совета, консистории, епархиального
училищного совета.
Данная
программа свидетельствует о весьма широком спектре вопросов, которые
планировались съездом к рассмотрению, более подробно решения съезда по
указанным вопросам рассмотрены ниже.
В
первую очередь съезду было очень важно определить свое отношение к новой власти
и к переживаемым событиям, что мы видим из перечня предложенных к обсуждению
вопросов. В целом же этот перечень отражает наиболее важные, с точки зрения
приходского духовенства, вопросы епархиальной жизни и именно с этой точки
зрения весьма интересен.
Яркая,
эмоциональная речь председателя, произнесенная перед обсуждением этого
вопроса, существенно повлияла на принятие окончательного решения[3]. По описанию свящ.
Павла Брылева «…священник Петр Невский красочно описал разруху последних дней
абсолютизма с призывом к полному доверию и подчинению Временному
правительству, в состав которого, по мнению председателя, вошли лучшие сыны
Родины, готовые самоотверженно отдать все на ее благо»[4].
Таким образом, тульское духовенство фактически поддержало революцию.
Съезд
единодушно решил послать приветственные телеграммы Временному правительству,
военному и морскому министру А.Ф.Керенскому, Святейшему Синоду и
обер-прокурору В.Н.Львову. В одной из этих телеграмм, в частности, говорилось:
«… представители тульского духовенства и мирян радостно приветствуют
завоеванную свободу и считают своим долгом выразить полное и безусловное
доверие новому Коалиционному Временному правительству в твердой уверенности,
что оно сумеет установить спокойствие… внутри страны…укрепит боевую мощь нашей
славной армии для скорого и победного окончания войны…в целях уничтожения
милитаризма… торжества демократических начал»[5].
После бурной и продолжительной дискуссии съезд поддержал учреждение в России
демократической республики (формулировка съезда — Н.Е.), найдя такую
форму нисколько не противоречащей учению Церкви. Следует, однако, отметить
большую роль политики в обсуждаемых вопросах, свойственную не только тульскому,
но и многим другим епархиальным съездам. В особом постановлении были изложены
принципиальные положения, касавшиеся взаимоотношений Церкви и государства.
Согласно данному документу, Православная Российская Церковь должна обладать
свободой внутреннего самоопределения в отношении своего устройства, управления,
учения и жизни, быть первенствующей между остальными религиями в государстве.
«В основные законы необходимо внести положения о том, чтобы конституционный
монарх или президент исповедовал бы православие, чтобы правительственная
деятельность и вся государственная жизнь строились на православных началах…
Церковь и служители ее в отношении материальной поддержки должны приравниваться
законом к учреждениям и труженикам науки и искусства», — гласили документы
съезда[6].
На
фоне происходивших в жизни Церкви и страны катаклизмов многие архиереи сочли
нужным оставить руководство своими епархиями, не находя для себя возможным
возглавлять местное церковное управление в новых условиях. Архиепископ
Тульский и Белевский Парфений (Левицкий), в течение почти 9 лет возглавлявший
епархию, обратился к Святейшему Синоду с просьбой снять с него управление
Тульской епархией, которая и была удовлетворена высшей церковной властью 27
мая 1917 г. В качестве места пребывания ему был определен Ахтырский монастырь
Харьковской епархии. Временное управление епархией было поручено епископу
Каширскому Иувеналию (Масловскому), викарию Тульской епархии.
22
июля 1917 г. в здании Дворянского собрания открылся новый съезд тульского
духовенства и мирян. На съезде было проведено предварительное голосование по
избранию кандидатов на архиерейскую кафедру, а также в члены Всероссийского
Поместного Собора. 23 июля, после Божественной литургии и молебна Спасителю и
Божией Матери, совершенных в Успенском кафедральном соборе, состоялись выборы
правящего архиерея. Большинством голосов (417 из 452) правящим архиереем был
избран владыка Иувеналий[7],
избежав, таким образом, судьбы митрополита Московского Макария (Невского) и
митрополита Харьковского Антония (Храповицкого), не избранных своими епархиальными
съездами на кафедру.
Биография
вл. Иувеналия, о которой нам представляется необходимым упомянуть подробнее,
сложилась весьма интересно и драматично. Он родился в 1878 г. в городе Ливны
Орловской губернии, в дворянской семье. После окончания гимназии он избрал
обучение в Казанской Духовной Академии, на 2 курсе которой принял монашество.
После окончания Академии он был определен в Урмийскую Духовную Миссию в Персии,
где прослужил около года и вернулся в Россию, чтобы стать преподавателем в
Псковской Семинарии. В 1906 г. отец Иувеналий был возведен в сан игумена и
назначен настоятелем Спасо-Елеазарова Великопустынского мужского монастыря
рядом с Псковом. В 1910 году он стал архимандритом и возглавил Юрьев монастырь
в Новгороде. А в 1914 г. был призван на епископское служение. Хиротония
состоялась в Троицком соборе Александро-Невской лавры в Петрограде, рукополагал
Петроградский митрополит Владимир (Богоявленский). С 1917 по 1923 г. владыка
Иувеналий проживал в Туле, будучи сначала викарным епископом, а затем правящим
архиереем Тульской епархии. В 1923 году Владыка вместе с протоиереем В.Я.
Успенским и старостой Ф.А. Сентеревым был осужден за отправление молебна перед
иконой Божией Матери, найденной на колокольне Казанского храма. За отказ отдать
властям церковные ценности совет храма приговорили к трём годам лишения
свободы. 18 апреля 1922 г. на колокольне Казанского собора (снесен) в Туле
чудесным образом явилась икона Божией Матери. К Казанскому собору началось
паломничество со всего города[8].
На
протяжении дня перед иконой совершались непрерывные молебные пения, огромный
собор не вмещал всех молящихся, и даже площадь перед ним была заполнена
народом. Люди возмущались изъятием церковных ценностей. Власти не потерпели
этого. Икона была изъята, народ разогнан. Были аресто
ваны свыше 50 человек, а также весь клир собора, вплоть до
сторожа. Всем служителям церкви дали сроки от условного до 10 лет
(впоследствии, в 1937 году все они были расстреляны). Вместе с клиром собора
был арестован и осужден на 10 лет, но освобожден в августе того же года епископ
Иувеналий[9].
Дальнейшая
его судьба сложилась трагично. 17 октября 1923 г. Указом Священного Синода
епископ Иувеналий возводится в сан архиепископа Курского. К этому времени в
Курске закрыли все двенадцать домовых храмов, а остальные обратили в места
увеселений и надругательств. В своем епархиальном городе он был арестован в
1925 г., приговорен к 3 годам заключения. Срок он отбывал в Соловецком лагере
особого назначения, где принял участие в составлении знаменитого «Соловецкого
послания» (обращения к правительству СССР православных епископов, находящихся в
заключении). После освобождения владыка Иувеналий был назначен архиепископом Рязанским.
В 1928 г. он стал членом Временного Патриаршего Священного Синода при
Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском). По
поручению митрополита Сергия он посетил митрополита Ярославского Агафангела
(Преображенского) и обратился к нему и возглавляемым им архиереям Ярославской
епархии с призывом к воссоединению с митрополитом Сергием и состоящим при нем
Временным Патриаршим Синодом[10].
Архиепископ
Иувеналий был выдающимся литургистом своего времени, глубоко знавшим церковный
устав, современников он поражал исключительной памятью на церковные
песнопения. Свои познания владыка вложил в составление шеститомного труда по
литургике — «Архиерейский Торжественник». В 1935 г. эта рукопись сгорела[11].
В
1936 г. архиепископ Иувеналий был арестован в Рязани. Ему предъявили следующее
обвинение: руководил группой духовенства, монашества и мирян в лагере;
неоднократно совершал торжественные панихиды по бывшему русскому царю Николаю
II; привлекал людей в церковь. Вместе с архиепископом Иувеналием были
арестованы и осуждены 27 священнослужителей. Приговор был 5 лет
исправительно-трудовых лагерей. Владыка был отправлен в Сиблаг в городе
Мариинске. В лагере 58-летний епископ работал сторожем, счетоводом, а затем был
перенаправлен на общие работы[12].
В лагере владыка стал инвалидом, на тюремный развод его выводили под руки два
священника. На находящихся в лагере священнослужителей в это время вновь
заводили дела, на этот раз расстрельные. В доносах на так называемых
«церковников» были следующие обвинения: «Эти попы активно агитировали во время
демонстрации фильмов не ходить на них и сами не ходили и вместо картин читали
Псалтирь, молились Богу. В ночь на 1 мая 1937г. [это был Праздник Пасхи — Н.Е.]
попы устроили молебствие до 5 часов утра, в котором участвовали и другие
заключенные, с песнопением, а утром расположились со всевозможными закусками и
особенно ядовито на глазах показывали, что вот мол, мы, верующие, кушаем, нам
Бог послал... Попы вечерами устраивали богослужения, противодействовали
работе. Не хотели участвовать в соревнованиях за высокие производственные
показатели»[13].
В
октябре 1937 г. архиепископа Иувеналия арестовали в Томском исправительно-трудовом
лагере. Его обвинили в том, что он в условиях колонии создал контрреволюционную
группу кадетско-монархической организации «Союз Спасения России», и приговорили
к расстрелу. В том же месяце в лагере в Томске приговор был приведен в
исполнение[14]. Владыка
Иувеналий, таким образом, является одним из ярких примеров подвижника,
мученика, возглавлявшего паству нескольких епархий в тяжелейший период истории
Церкви, в то же время он — единственный архиерей, избранный на Тульскую кафедру
церковным народом в период так называемой «церковной революции» весны—лета
1917 г.
Вернемся
к Тульской епархии 1917 г. В качестве отдельного вопроса епархиальный съезд
рассмотрел вопрос о реформировании епархиального и приходского управления.
Реформа предполагала создание трехступенчатой структуры организации
епархиального управления. Первую, административно-судебную ступень, составляли
благочиннические советы, состоявшие из выборных представителей от духовенства и
мирян округа. Второй инстанцией в епархии должен был стать уездный
пресвитерский совет во главе с уездным епископом, который избирался
духовенством и мирянами на три-четыре уезда. Высшей епархиальной
административно-судебной инстанцией являлся пресвитерский совет под
руководством епархиального архиерея. Совет должен был состоять из 10 членов: 5
от духовенства (3 священника, 1 диакон, 1 псаломщик) и 5 от мирян[15]. Таким образом,
реформа являлась по своему духу революционной, поскольку серьезно ограничивала
власть епархиального архиерея, изменяя тем самым до неузнаваемости веками
сложившийся способ управления епархией. В то же время она наделяла реальной
властью викариев и благочинных, что позволяло улучшить управляемость как
таковую и более эффективно реализовывать задачи Церкви. Однако существенным
отрицательным моментом в этой реформе являлся политический фактор: было сделано
все, чтобы как можно сильнее ограничить права черного духовенства и максимально
расширить права белого духовенства, иногда в ущерб церковности и каноническому
праву, поскольку, согласно церковным правилам, власть в Церкви принадлежит
епископу, а священник действует с его благословения. В дальнейшем
провоцирование вражды белого духовенства к монашеству станет одним из
определяющих моментов в распространении обновленческого раскола.
Таким
образом, первые месяцы революции обозначили несколько важнейших черт новой
эпохи: стремление построить «свободное и демократическое общество» всюду, где
это возможно, и где невозможно, политизация вопросов, на первый взгляд к
политике отношения не имеющих, или имеющих к ней косвенное отношение. В разряд
упомянутых вопросов в большинстве своем попадали вопросы церковной жизни, что
ярко видно на примере тульского епархиального съезда, рассмотренного нами в
настоящей статье. Попытка внести в нее дух революции, смуты обернулась
грандиозным расколом обновленцев. Разделение это, начавшись как движение
церковной интеллигенции, осмысливавшей место Церкви в современном ей мире и
стремившейся приспособить ее к этому миру путем различных реформ и уступок
духу времени, продолжилось как трагическая схизма (отпадение большой части
духовенства и паствы от Церкви), поддерживаемая новой властью и использовавшаяся
ею для уничтожения Церкви по частям. 1917 год, на наш взгляд, всем своим
трагическим величием показал, что революция в России всегда обращается в смуту,
в которой приобретают что-то лишь те, кто сумеет оседлать волну народного
возмущения и направить ее в собственных интересах. Главным же последствием
такой смуты является смена цивилизационной парадигмы развития русского народа,
пересмотр мировоззренческих основ его бытия и, в конечном итоге, выводит на
извечную развилку трех дорог: налево пойти — коня потерять, направо пойти —
самому убитым быть, а прямо пойти богатым быть, однако, как мы видим из
истории нашей страны, «русский витязь прямо не ходит». Тульская епархия в этом
смысле представляет собой показательный срез русской общецерковной жизни,
когда епархиальные съезды, в первой половине 1917 г. буквально дышавшие духом
революции, к концу года становятся подлинно церковными органами, по примеру Поместного
Собора отказавшимися от политических раздоров и метаний. Вся дальнейшая история
епархии на протяжении двух десятилетий будет связана с борьбой канонической и
обновленческой иерархий за паству при активном участии в этой борьбе советской
власти, стремившейся отобрать эту паству у обеих церковных групп, а сами эти группы по возможности ликвидировать,
что и было сделано к 1938 г., когда и обновленческая, и каноническая Тульская
епархия прекратила свое существование вплоть до 1944 г., когда ее епархиальным
архиереем стал вернувшийся из обновленческого раскола владыка Виталий
(Введенский).
Список
источников и литературы
1. ГАУ ТО «Государственный архив». Ф. 562. Тульский епархиальный
совет.
2. ГАУ ТО «Государственный архив» Ф. Р-717. Отдел управления Тулгубисполкома.
1.
Брылев П., свящ. История Тульской епархии. Новейший период. Сергиев
Посад, 1998. С. 11—12. [Машинопись. Библиотека Московской духовной академии].
2.
Там же.
3.
Тульские епархиальные ведомости (ТЕВ). 1917. №21—22. С. 297
4.
Брылев П., свящ. История Тульской епархии. С. 15
5.
ТЕВ.1917. №21—22. С. 297
6.
Там же. С. 301—302
7.
ТЕВ. 1917. 1—15 авг. С. 10—14
8.
Коммунар. 1922. 21 апр.
9.
Там же. 18 июля.
10.
Польский М., протопресвитер. Новые мученики российские. Т.2.
Джорданвилль, 1957.
11.
Брылев П., свящ. История Тульской епархии. С. 25.
12.
Фаст М.В., Фаст Н.П. Нарымская Голгофа: Материалы к истории
церковных репрессий в Томской области в советский период. Томск: М., 2004. С.
79, 130—133, 357.
13.
Там же. С.79, 130—133, 357.
14.
Новая Газета. Рязань, 2003. 22—28 июля.
15.
ТЕВ. 1917. 1—15 авг.
1917. С. 10—14.
Библиографическая ссылка:
Евсеев
Н. Тульская епархия в условиях революционной бури / Н. Евсеев // Тульский краеведческий альманах. - 2012.
- Вып. 9. - С. 123-128.
Комментариев нет:
Отправить комментарий