Сообщения
Ирина АНТОНОВА
В современном
гуманитарном знании заметный интерес к «женской теме», положивший начало
гендерным исследованиям, проявился в конце 60-х гг. XX в. Гендер означает
совокупность социальных, культурных и поведенческих норм, которые общество
предписывает выполнять людям в зависимости от их биологического пола1. Изучение
роли и положения женщины в семье имеет большое значение, поскольку семья являлась
малой группой, в которой на личностном уровне осуществлялась экономическая,
культурная и психологическая социализация индивида. Развитие капитализма в
России, а вместе с ним городского населения, оказало существенное влияние на
изменение как самой семьи, так и роли женщины в ней, особенно в сравнении с
традиционной крестьянской семьей, где мужчина безусловно доминировал.
Данная статья посвящена
рассмотрению семей г. Тулы, в которых главой являлась женщина в силу тех или
иных, главным образом, демографических причин, и выявлению особенностей данных
семей.
Основным источником стали
первичные материалы приходской переписи г. Тулы. Ее проведение в 1865 г. было
связано с началом Великих реформ, затронувших, в том числе, церковное
ведомство. Переписью руководила Тульская духовная консистория, что нашло
отражение в составе регистрировавшихся данных. Для консистории имело значение
получение сведений о территориальной распределенности населения по приходам г.
Тулы и об удаленности церкви от места жительства прихожанина. Выявление
реальной численности прихожан, посещавших церковь, служило основанием для
оптимизации количественного состава клира. При проведении переписи
регистрировались жильцы каждого дома, в соответствии с адресом проживания (№
части города, название улицы, № дома). Изученные сведения позволяют говорить о
том, что не всегда жители избирали ближайший приход, и даже не всегда члены
одной семьи посещали одну и ту же церковь. Подобное разделение могло найти
объяснение в сохранении женщинами после выхода замуж верности родительскому
приходу по месту прежнего жительства или в конфессиональной неоднородности
членов семьи, что обязательно должен был принять во внимание священник при
крещении детей и венчании брака.
Неправославные и сектанты
(количественный состав, места проживания) представляли интерес для церкви в
плане работы по ограничению их воздействия на остальное население или
присоединения к православию. Наиболее многочисленными среди изученного
населения были старообрядцы (84 чел.); все они компактно проживали в Чулковой
слободе и были преимущественно оружейниками, имели свою часовню, но посещали и
Георгиевскую церковь на Оружейной стороне. Среди 27-ми представителей поморской
секты, обитавших на улицах Демидовской, Приборной и в Чулковской слободе, также
преобладали оружейники. Трое беспоповцев с Миллионной улицы были людьми
«порядочного» состояния. Католическое население состояло из нескольких семей не
самых богатых купцов (15 чел.), поселившихся на улице Миллионной, а лютеранское
(13 человек) - из оружейников; кроме того выявлено 5 человек лютеран,
перешедших в православие. Таким образом, из 9952 персональных записей, в
которых приводились сведения о конфессиональной принадлежности, неправославное
население составляло 161 человек (с учетом 19-ти, обозначенных как
«неправославный»), что составляло всего 1,6 %, и среди них не было женщин -
глав семей.
Особое значение при
проведении переписи придавалось определению благосостояния семьи, тесно
взаимосвязанному с сословной принадлежностью (родом деятельности) и
имущественными правами на занимаемое жилье (владелец дома, флигеля, квартиры,
арендатор, жилец). Возможные пожертвования от материально обеспеченных прихожан
являлись дополнительным источником дохода для самих священников и прихода в
целом.
Перепись осуществлялась
посемейно, первым указывался глава, затем члены семьи в системе родственных
связей по отношению к главе. Для всех лиц сообщалось семейное положение, а
также возраст, имевший значение для духовенства при определении законности
брака и обязательности прохождения исповеди.
Поскольку перепись
проводилась церковным ведомством, а не статистическими органами, ее уровень
нельзя назвать научным: отсутствовали программа переписи, типографский бланк
переписного листа, разработанная терминология, специально подготовленные
регистраторы. В результате полнота данных первоисточника не во всех случаях
одинакова, некоторые сведения отсутствуют, чаще всего о возрасте и достатке.
Благосостояние семьи определялось по усмотрению священника, в бытовых
выражениях, затруднительных для современного понимания: имеет состояние, богат,
очень богат, порядочное, совершенно порядочное, безбедное, хорошее,
посредственное, бедное, не бедное, худое, не худое, скудное.
Несмотря на отмеченные
недостатки и иные цели проведения переписи, первичные материалы позволяют
проследить следующие демографические характеристики семей: половозрастную
структуру, численность, брачность, конфессиональную и сословную принадлежность
(род занятий), а на основании их анализа получить разнообразные выводы.
Первичные материалы приходской переписи - первый по времени систематический
источник генеалогического характера, представляющий семью в системе родственных
связей и одновременно дополненный данными о материальном и жилищном положении
семьи.
Первичные материалы
переписи отложились в фонде № 3 «Тульская духовная консистория»
Государственного архива Тульской области. Учитывая значительный объем, они были
разработаны частично, в количестве восьми дел2, представляющих случайную
выборку. На их основе создана база данных «Приходская перепись», включающая
сведения о 2430 семьях г. Тулы (10268 человек). Из базы данных получена
репрезентативная выборка, соответствующая рассматриваемой теме. Она включает
474 семьи, в которых главой числилась женщина. Остальные сведения привлекались
к анализу при необходимости.
Изучение основной выборки
показало, что женщина становилась главой семьи лишь в двух случаях: при
наступлении вдовства (443) и, значительно реже, - будучи девицей (31). Случаев,
когда женщина числилась главой семьи при наличии мужа, не выявлено. Следует
отметить, что, став вдовой, женщина не всегда оказывалась в роли главы семьи.
Она могла проживать в семье взрослых детей (других родственников), будучи, как
правило, их матерью или тещей (реже - дочерью, сестрой, теткой, свояченицей,
невесткой, свекровью, мачехой); этих случаев насчитывается в общей сложности
127. Матери передавали главенство в семье детям, в основном, после 50-ти лет.
Главная причина
наступления вдовства кроется, в первую очередь, в разнице возрастов супругов и
влиянии фактора смертности: чем старше мужчина, тем больше вероятность его
смерти прежде супруги. Для сельского населения были типичны ранние браки, сразу
после достижения брачного возраста - 18 лет для юношей и 16 лет для девушек,
вследствие чего наиболее характерной была разница возрастов в два года.
Городские мужчины вступали в брак в более позднем возрасте, чаще женились
вторично, поэтому картина была существенно иной. Разница возрастов супругов
подсчитана для части записей (334), достаточной для получения вывода.
Напомним, что
статистически продолжительность жизни женщин больше, чем мужчин, на 2-3 года.
При 10-летней разнице возрастов супругов женщина оставалась вдовой, имея на
этот момент несовершеннолетних детей, и должна была возглавить семью как
единственный взрослый человек. Насчитывалось 93 пары, в которых муж старше жены
на 10 лет и более, что составляет 28%. Это очень большой процент, говорящий о
распространенности данной демографической ситуации.
Изучение распределения
вдов - глав семей по возрастам показывает, что женщины начинали активно вдоветь
после 40 лет.
Наступление вдовства
имело разные демографические последствия для мужчин и женщин. Распределение по
половому признаку населения, изученного в целом, показывает, что в городе
численность мужчин даже превышала (пусть весьма незначительно) численность
женщин. Таким образом, недостаток мужского населения не мог являться причиной
отсутствия повторных браков у женщин.
Соотношение вдов (441) и
вдовцов (110) во главе семьи можно расценить как наличие гендерного различия
брачности при вступлении во второй (последующие) браки. Вдовец вновь женился
чаще всего на девушке, ее молодой возраст обеспечивал рождение детей. Для вдовы
вторично выйти замуж было проблематично, особенно если имелось несколько
несовершеннолетних детей от первого мужа, а ее репродуктивный возраст был
завершен. Таковы основные причины значительного числа «вдовьих» городских
семей.
По социальному положению
(в источнике имеются сведения для 383 случаев) вдовы - главы семей
распределялись следующим образом: мещанки - 150 чел., бывшие оружейницы - 140
чел., солдатки - 31 чел., купчихи - 18 чел., другие - 44 чел.
Какова «вдовья семья» по
численному составу? Изученные материалы переписи показали, что достаточно
распространенным явлением было одинокое проживание вдов: выявлено 84 вдовы, 25
из которых числятся как «глава семьи», а 59 - «без семьи».
По качественному составу
наибольшее распространение имели вдовьи семьи, состоящие из матери с
несовершеннолетним ребенком (детьми); такие семьи имели более высокие
показатели по категории бедности. Большая возрастная разница между
матерью-вдовой и детьми показывала, что при вдове оставались младшие неженатые
и незамужние дети, а старшие отделялись и жили своими семьями. Женщина в
преклонном возрасте обязательно оставалась главой семьи, если проживала в
отсутствие сыновей со снохами и внуками.
Среди неполных «вдовьих
семей» можно обнаружить более всего нетипичных с точки зрения состава родственников,
представляющих остатки полноценных прежде семей. Семьи из двух человек
достаточно часто были образованы не вдовой с ребенком, а вдовой и
родственницей, преимущественно сестрой или племянницей (девицей или вдовой);
также считали себя семьей бабушка с внуками, теща с зятем и внуком.
Вдовы, проживавшие со
взрослыми детьми старше 18-ти лет (преимущественно сыновьями), встречались
почти в 4 раза реже, чем с несовершеннолетними детьми. Как следует из таблицы
распределения вдов по возрастам, многие женщины сохраняли статус главы семьи,
преодолев 60-летний возраст и даже при наличии в семье женатых сыновей; среди
купчих обычным делом было не давать им самостоятельности. Так, например, «очень
порядочная» купчиха Суслина Параскева Алексеевна в возрасте 66-ти лет
продолжала править своим женатым 33-летним сыном (скорее всего - младшим), у
которого было уже четверо детей. Не отставали в этом вопросе от купчих и
«порядочные» оружейницы. Так, Ларина Параскева Федоровна, 80-ти лет, правила
домом, в котором проживал ее 56-летний сын с женой и двумя детьми. Морозова
Матрона Симеоновна, 83-х лет, не передала власть в семье ни своей овдовевшей
дочери 56-ти лет, ни женатому внуку 27 ми лет. В отдельных случаях состав семьи
позволял думать даже о деспотичности вдовы (или ее покойного мужа). Так, при
вдове бывшего оружейника Машковой Анне Ивановне, 70-ти лет, проживали три сына
(55, 48 и 40 лет) и две дочери (45 и 36 лет), все дети были холосты.
Анализ состоятельности
семей последней группы выявил их довольно высокие экономические показатели.
Семейный бюджет зависел, видимо, не только от общего капитала, вложенного в
определенное дело или предприятие, распорядителем которого была глава семьи, но
пополнялся также за счет труда совершеннолетних детей по обслуживанию капитала.
К сожалению, приходская перепись 1865 г. не дает нам информации о том, что
представляло семейное предприятие, и не приводит данных о распределении труда
членов семьи.
Проведенный анализ
показал, что городская женщина, оказавшись главой семьи, предпочитала как можно
дольше оставлять управление за собой. Чаще всего это диктовало имущество:
владение вдовой домом, в котором проживали остальные члены семьи, или семейным
капиталом, распорядителем которого она являлась. Имущество (богатство) было
мощным стимулом для раскрытия управленческих качеств женщины. Приходя к
руководству семьей в силу необходимости, многие женщины достаточно успешно
развивали свои лидерские качества и уже в середине XIX века предоставляли
убедительные доказательства для положительного ответа на вопрос о потенциальном
равноправии полов. Приниженное положение подавляющего большинства женщин
бытовало не столько из-за их низких интеллектуальных и физических возможностей,
сколько навязывалось традиционным общественным мнением. Живя с взрослыми
сыновьями, дочерьми и даже с мужьями дочерей, женщина удерживала за собой право
лидера в семье, которому подчинялись все домочадцы.
Выше отмечалось, что в
источнике уровень достатка определялся примитивно, на усмотрение приходских
священников и в терминологии того времени. Сегодня невозможно точно знать, как
соотносятся между собой понятия, например, имеет состояние «богатое»;
«достаточное» и «порядочное»; «безбедное», «хорошее» и «среднее». Равноценны ли
данные определения для разных приходов (поскольку регистрацию вели разные
приходские священники)? Дается ли определение в абсолютных значениях или с
учетом сословной принадлежности, т.е. имеет ли одинаковое значение определение
«достаточное» для купчихи и для солдатки? Обратив внимание на всю условность
сведений первичных данных приходской переписи, попытаемся, тем не менее,
сгруппировать в три категории 16 различных определений достатка, употребленных
в источнике.
Полученные результаты
малоинтересны очевидностью лидирующего положения богатых купчих и замыкающих
перечень бедных солдаток. Любопытнее компаратив положения мещанок и бывших
оружейниц, результаты которого можно интерпретировать как выявление более
высокого уровня обеспеченности в целом сословной группы оружейниц, поскольку в
процентном отношении она насчитывает больше представительниц среднего достатка
и меньше - бедных.
Аналогичный вывод дает
рассмотрение жилищного вопроса. Вновь мы сталкиваемся с неоднозначностью
понятия «дом» вследствие его недиффе- ренцированности по стоимости; это могла
быть и халупа солдатки и почти дворец богатой купчихи. Соответственно квартира
могла занимать как целый этаж в большом каменном доме, так и состоять из одной
комнаты с маленькой кухонькой в старом деревянном домишке.
Тем не менее, можно
отметить, что оружейницы имели более выгодные жилищные условия, чем мещанки
(см. собственник дома).
Как было отмечено,
наиболее распространенным типом семьи с женщиной во главе была «вдовья семья».
Значительно реже во главе семьи оказывалась девица - выявлен всего 31 случай. В
этой категории 18 женщин - старше 35 лет, что почти исключает вероятность выйти
замуж. Большинство из них (20 чел.) представляло одиноко живущих женщин. Если
женщина проживала не одна, то чаще всего членами ее семьи являлись младшие
незамужние сестры и братья (6 случаев), племянники (2), престарелые родители
(1), незаконнорожденный ребенок (1), внучатая племянница (1). Выявлен
единственный случай, когда семью из двух сестер и 20-летнего брата возглавляла
18-летняя девица, что можно объяснить лишь очень плохим состоянием здоровья
мужчины.
Как ни странно, среди
девиц - глав семей весьма высок процент хорошо обеспеченных: положение шести
характеризуется как «богатое», семи как «достаточное», по одной - «довольно
порядочное» и «среднее», в общей сложности 18 случаев3 (58 %). Это в
определенном смысле парадоксальная группа: наблюдается корреляция между
благосостоянием и снижением уровня брачности при распространенном
демографическом поведении - быть в браке. В этом отношении весьма нетипично
выглядит семья проживавших самостоятельно трех незамужних обеспеченных сестер
(возраст - 40, 35 и 24), где главой семьи являлась старшая Пелагея
Александровна Машкова. Данная пусть и незначительная категория позволяет
сделать вывод о том, что именно состоятельные городские женщины первыми начали
нарушать в середине XIX века распространенный тип демографического поведения.
По материалам приходской переписи населения 1865 г. нельзя выявить однозначных
причин отсутствия мужей в таких семьях. Мы можем лишь предполагать, что
обладание высоким экономическим достатком подталкивало к выводу о
необязательности замужества, приводившего к потере независимости женщины,
которая начала ощущаться ею как большая личностная ценность. Рассмотрение
данной ситуации вкупе с желанием возрастных женщин как можно дольше оставаться
у руководства семьей позволяет утверждать, что эмансипация не была спонтанным
явлением XX века, не имеющим естественных причин; ее признаки в России
проявляются уже в середине XIX века. Они распространяются в общественном
сознании, в том числе, вследствие увеличения численности семей во главе с
женщиной, так или иначе, самостоятельно справляющейся с преодолением жизненных
проблем.
Выявленные изменения
обусловлены, прежде всего, активным развитием индустриального общества в
середине XIX века. Иной образ жизни оказал воздействие, в первую очередь, на
городское население. Историко-демографический подход позволил раскрыть новые
аспекты в изучении населения Тулы. Изменение таких показателей, как возраст
вступления в брак, разница возрастов между супругами и взаимосвязанный с ней
возраст наступления вдовства, структура семьи и даже первые признаки смены типа
распространенного демографического поведения (быть в браке), привело к росту
численности семей во главе с женщиной. Они составляли в городе Туле в 1865 г., по
нашим подсчетам, 19,5 % от всех семей. Таким образом, в середине XIX века в
каждой пятой семье Тулы управление не только бытом, но и экономической жизнью
осуществляла женщина.
1. Репина, Л.П., Стогова,
А. В., Суприянович, А. Г. Гендерные исследования. М.: Алетейя,
2007. С. 696.
2. ГАТО. Ф. 3. Оп. 18.
Дд. 6343,6347,6354,6359,6360,6361,6363,6366.
3. В трех записях
указания отсутствуют.
Библиографическая ссылка:
Антонова
И. Из истории Первой тульской женской гимназии / И. Антонова // Тульский краеведческий альманах. - 2013. - Вып. 10. - С.34-40.
Комментариев нет:
Отправить комментарий