Из истории Первой тульской женской гимназии

Юлия АНТОНОВА

И прошлого неведомые нити Прошьют года, столетья навсегда,...

Проезжая по улице Советской, мы видим красивое здание, где в начале XX в. находилась I Тульская женская гимназия. Она была образована на основе женского училища первого разряда 24 мая 1870 г. В соответствии с разрешением министра народного просвещения от 22 апреля 1899 г. получила наименование «I Тульская женская гимназия».

Как и чему обучали в гимназии? Как была организована повседневная жизнь учениц и педагогов? Какую роль играла гимназия в жизни нашего города? Эти вопросы я попытаюсь осветить в статье.

В работе над статьей использованы материалы фонда 303 «Тульская I женская гимназия», хранящиеся в ГАТО: отчеты о состоянии гимназии за период 1873-1914 гг., формулярные списки преподавателей, дела о назначении на должность, переписка педагогического совета гимназии с попечителем Московского учебного округа, протоколы заседаний педагогических советов, списки учениц, учебные программы и сведения об успеваемости1.

Как отмечал известный тульский педагог Е. Марков, «мужская гимназия создала и женскую гимназию, можно сказать из ребра своего, потому что при основании своем это совсем еще новое, не бывалое на Руси учреждение было лишено почти всяких средств существования, и только настойчивость и энергия Гаярина, по примеру которого все мы долгое время безвозмездно преподавали в этой юной женской гимназии, - помогли ей мало-помалу встать на свои ноги»2.

В программу обучения входили обязательные предметы: чистописание, русский язык, математика, естествознание, география, космография, физика, история, пение и предметы по выбору учениц: рукоделие, французский и немецкий языки, рисование и танцы. 83% учениц занимались французским и немецким языками; их преподаванию уделялось значительное внимание. Так, на заседаниях педагогического совета в 1881 г. ставился вопрос о необходимости подготовки ходатайства о включении иностранных языков в число обязательных предметов, об изучении произведений иностранной литературы в старших классах, о разговорном практикуме в пансионе, но, как следует из протоколов дальнейших заседаний педсовета, вопрос не был решен3. Условия обучения и проживания воспитанниц были достойные: в трехэтажном здании гимназии было пятнадцать просторных классов на двадцать одну парту каждый, раздевалки, кухня и две столовые, квартира начальницы гимназии, комнаты учителей и учительниц, библиотека и кабинет для хранения учебных пособий, умывальные комнаты и туалеты; имелись система вентиляции и водяное отопление, использовалось электрическое освещение4. Позже были устроены буфет и еще одна столовая. В пансионе, занимавшем три этажа, располагались спальни, комнаты классных надзирательниц и прислуги, больни-х ца5. В библиотеку гимназии регулярно выписывались книги по отечественной и всеобщей истории (сочинения С. Соловьева, М. Бестужева-Рюмина, Ф.К. Шлоссера и др.), романы М. Рида и Ф. Купера, периодические издания «Семья и школа», «Семейные вечера», «Педагогический вестник женских гимназий» и др. литература.

Плата за обучение в гимназии составляла в 1880-1890-е гг. 30 руб. в год (I—VII классы), 75 руб. (VIII класс)6. В 1914 г. плата была существенно повышена и составляла 70 руб. (I -VII классы) и 85 руб. в год (VIII класс), за обучение «необязательным предметам» - по 5 руб. в год; ученицы, проживавшие в пансионе, дополнительно платили по 300 руб. в год7. Для малообеспеченных девушек было учреждено несколько стипендий: в 1878 г. - «Стипендия супруги Тайного советника Марии Александровны Ушаковой»8, с 1907 г. - «Мариинские стипендии Красного Креста»9; с 1908 г. стипендия им. Марии Николаевны Баташевой, учрежденная ее дочерьми10. Число учениц гимназии постоянно росло, что соответствовало общей тенденции успешного развития женского образования в России.

Сведения о сословном составе учениц за 1905 г. показывают, что среди воспитанниц преобладали дочери личных и потомственных дворян (29,4%), мещан (28%); значительное число составляли дочери почетных граждан и купцов (20, 2%), крестьян (14,5%), значительно меньше из духовного сословия (3%), иностранного подданства (1%) и прочих сословий (3%). В 1914 г. соотношение было примерно таким же, но сократилось число дворянок до 25% и возросло число учениц из мещан до 31%12, что свидетельствует о демократизации среднего образования.

Данные медицинского осмотра учениц в 1914 г. позволяют сделать вывод о невысоком уровне материального положения семей воспитанниц и о практически полном отсутствии гигиены. Из 746 воспитанниц было осмотрено 699 (93,6%), из них лишь 23% по заключению врача питались хорошо, 56% - удовлетворительно и 20,6% - неудовлетворительно; у 88,7% были «гнилые зубы», при этом у 21,9% отсутствовала чистка зубов. На состоянии здоровья сказывалась и учебная деятельность: воспитанницы страдали близорукостью (17,6%), искривлением позвоночника (7,4%), частыми головными болями (13,9%)13.

В начале работы гимназии проблемы, связанные с поведением учениц, были постоянной темой обсуждения на заседаниях педагогических советов: регулярно снижались баллы «за неделикатное обращение к преподавателям», «неуместные выходки с преподавателями», «дурное влияние на других», за опоздания, смех во время уроков, дерзость и непослушание, беспечность и небрежность в занятиях; имело место снижение балла по поведению до «3» за «побег из-под ареста» и даже удаление из гимназии за систематические пропуски и обман родителей14. Имели место и противоправные действия учениц: в 1879 г. ученица II класса Щурова Олимпиада была уличена в воровстве вещей воспитанниц и надзирательницы пансиона: «были украдены из саквояжа корсет, мыло, шелковая лента, книги», причем девочка не раскаивалась в поступке и даже позволила себе насмехаться над уличившими ее; педагогический совет принял решение об увольнении виновной из гимназии без права поступления в дальнейшем, о чем уведомил предводителя дворянства Тульской губернии15.

Успеваемость учениц в первое десятилетие существования гимназии оставляла желать лучшего. Так, в 1881-1882 учебном году до 20% учениц в каждой параллели имели неудовлетворительные оценки и проходили переэкзаменовку16. В VIII педагогический класс гимназии, согласно циркуляру министерства просвещения, с 1905 г. принимали только тех учениц, которые окончили семь классов с хорошими и отличными оценками. При этом родители и местные органы учебного ведомства ходатайствовали об отмене циркуляра, указывая, что «ограничительный циркуляр лишает весьма значительное количество учениц возможности окончить вполне среднее образование, что в свою очередь влияет на сокращение числа лиц с необходимой педагогической подготовкой для замещения учительских должностей, а ... искусство преподавания не столько приобретается наукой, сколько обуславливается природными дарованиями»17. Последнее замечание, несмотря на относительность оценивания знаний отметками, наводит на размышления о качестве педагогической подготовки в гимназии. Ходатайства способствовали отмене циркуляра.

В первое десятилетие существования гимназии штат преподавателей насчитывал 23-25 чел., обязанности председателя педагогического совета выполнял А. Новиков, должность начальницы занимали М. Свешина, затем B. Печкина и Н. Быкова, имевшие звание домашних учительниц18. Преподаватели гимназии обладали высоким уровнем образования. Здесь начали свою педагогическую деятельность магистр духовной академии протоиерей

A.И. Иванов и выпускник духовной семинарии С.О. Дарский, преподававшие Закон Божий, преподаватели физики и математики «кандидаты университета» К.И. Висьневский, Г.Н. Глаголев и Е.С, Томашевич. В первой половине 1880-х гг. преподавали «кандидаты университета»: Н.А. Цветков - русский язык, О.А. Петрученко и «кандидат духовной академии» C.Д. Введенский - историю; магистр Духовной академии B.И. Шумов - педагогику, студент университета О.С. Малиновский - русский язык; К.Б. Маттей, преподававший французский язык, окончил среднее учебное заведение в Швейцарии. Остальные учителя имели звание «домашних учителей», следовательно, они получили среднее образование или домашнее образование с обязательной сдачей экзамена на получение звания19. Большинство преподавателей основных предметов преподавали и в Тульской у мужской классической гимназии. Педагогический штат гимназии в 1890-1900 гг. составлял 50 человек.

Во второй половине 1880-х гг. наблюдается существенный рост обра: зовательного уровня педагогов: многие из студентов успешно окончили курс в университете и были приглашены в гимназию, например, выпускники Варшавского университета В. Орлов и Н. Белоруссов - на должности учителей русского языка, выпускник Московского университета Н. Граменицкий - на должность преподавателя математики, выпускник Харьковского университета статский советник Н. Северный - на должность учителя истории и географии. Физику и космографию преподавал Н. Троицкий, окончивший Московский университет, естественные науки - Н. Мартынов, окончивший императорское Московское техническое училище20. Большинство преподавателей имели звание домашних учительниц и наставниц21.

В 1901-1914 гг. преподавательские должности в гимназии стали занимать ее выпускницы, получившие звание домашней наставницы или домашней учительницы: М.В. Гарцикоская, В.И. Остроумова, Е.Г. Покровская, В.Н. Илтинская, О.В. Сорокина, Е.А. Грецова, Н.Н. Глаголева, Е.Г. Сухинина, М.У. Шпренгер, А.А. Перцева22, Ю.П. Винникова. Н.Н. Кириленко после окончания женской гимназии со званием домашней учительницы в 1899 г. поступила на высшие женские курсы в Санкт-Петербурге, окончив их, преподавала в гимназии23. Елизавета Викентьевна Смидович по окончании Тульской женской гимназии со званием домашней учительницы по математике, изучала в VIII дополнительном классе женской гимназии Лохвицкой-Скалон в Санкт- Петербурге немецкий язык и литературу и сдала экзамен на звание домашней учительницы по этим предметам, с 1903 г. преподавала в I Тульской женской гимназии немецкий язык24.

Существовала определенная градация в оплате труда учителей. В 1880-е гг. учителя, не получившие высшего образования, за преподавание обязательных предметов и иностранного языка получали годовое жалование, размер которого определялся следующим образом: количество уроков в неделю умножалось на 40 руб. за урок, учителя с высшим образованием за преподавание тех же предметов - по 50 руб. за урок, учителя чистописания, рисования, пения и танцев - по 40 руб. за урок, дополнительные уроки музыки оплачивались по 2,5 руб. за урок. То есть, если у преподавателя основного предмета было 14 уроков в неделю, то его годовое жалование составляло: 40 х 15 = 600 руб. Классные надзирательницы получали 300 руб. в год, надзирательницы по пансиону - 360 руб. в год, за заведование библиотекой доплачивалось 50 руб. Председатель педагогического совета на расходы по исполнению должности получал 300 руб. За проверку письменных работ учителям, преподававшим иностранные языки, доплачивалось от 390 до 415 руб. в год по решению педагогического совета25.

Многие учителя работали сверх установленной ставки, проводя дополнительные уроки. Например, в 1887-1888 учебном году преподаватель математики и физики Николай Граменицкий получил за проведение 27 уроков (почти 2,5 ставки) 1350 руб. в год, что превышало размер вознаграждения начальницы училища в 1100 руб. в год27. Следует отметить, что квалифицированный труд учителя ценился ненамного выше труда служителей в гимназии, например, швейцар получал в год 360 руб. По решению педагогического совета гимназии из специального фонда выделялись пособия и материальные награды учителям и служащим. Так, в 1881-1882 учебном году из фонда, составлявшего 425 руб., было выдано 400 руб., в частности, секретарю педагогического совета Г.Н. Глаголеву, классной надзирательнице Е.И. Литкенс и пособия прислуге28.

Неоднократно в министерстве народного просвещения ставился вопрос о повышении размера вознаграждения. 7 марта 1903 г. с пометкой «весьма спешное и срочное» поступило распоряжение управляющего Московским учебным округом В. Исаенкова о предоставлении списка преподавателей гимназии. Это было связано с выделением кредита министерства народного просвещения в размере 125 руб., который распределялся между учителями гимназии по соглашению с председателем педагогического совета, в среднем на каждого преподавателя было выделено по 9,1 руб. в декабре 1903 г., а в целом за 1903 г. было выделено министерством народного просвещения 600 руб29. Кроме того, в этот период была введена новая система оплаты труда, размер жалования стал зависеть от стажа. Преподаватели со стажем до 5 лет стали получать 750 руб. в год, от 5 до 25 лет - 900 руб. в год, размер доплаты преподавателей, прослуживших более 20 лет, составлял 360 руб., остальных - 90 руб., директор и инспектора гимназии получали 1500 руб. в год30. Следует отметить, что ставка составляла двенадцать уроков в неделю, плата за проведение дополнительных к ставке уроков была пропорционально увеличена. С выходом преподавателя на пенсию дополнительные выплаты прекращались. К 1914 г. плата за урок достигла 70 руб. в год. Размер жалования учителя основных предметов с нормальной нагрузкой в 12 уроков в неделю составлял 840 руб. в год, учителя рисования, чистописания, рукоделия, танцев - по 45- 50 руб. за урок, классные надзирательницы получали от 600 до 700 руб. в год (больше, если служили при пансионе гимназии)31. По распоряжению попечительского совета Московского учебного округа^ в 1914-1915 учебном году выдавались пособия учителям за проверку письменных работ в размере от 5 руб. 39 коп. до 53 руб. 98 коп. в полугодие в зависимости от преподаваемого предмета и количества часов, а также пособия учителям, прослужившим более 5 лет, от 10 до 180 руб. в год32. И учителя, и служащие гимназии получали денежные награды к праздникам Св. Пасхи, Рождества33. Дополнительная нагрузка учителей также оплачивалась по решению попечительского совета Московского учебного округа, например, за замещение уроков по 1 руб. за урок34, «за труды по привитию оспы ученицам - 30 руб.,... за усиленные работы по рукоделию - 25 руб.,... за усиленные уроки по декламации - 25 руб., за занятия рисованием в приготовительном классе - 20 руб.,... за дополнительные уроки французского языка с пансионерками - 30 руб.»35.

Среди личного состава преподавателей гимназии на всем протяжении ее истории росла доля преподавателей-женщин. В 1881-1882 учебном году из 29 педагогов - 12 женщины (41%)36. В основном женщины выполняли функции классных надзирательниц, преподавали русский язык и арифметику, языки в начальных и приготовительных классах, а также рукоделие и танцы. Но были и исключения: С. А. Мясново (возможно, сестра начальницы гимназии Е. А. Мясново) преподавала историю37, Е.И. Литкенс — географию,

Н.А. Быкова - историю. В списке личного состава служащих, представленном в отчете за 1914 г., из 48 преподавателей - 41 женщина (85,4%)38. Помимо выполнения функций надзирательниц, педагоги-женщины стали преподавать основные предметы, в том числе математику, естествоведение, физику, космографию, географию, историю. Большинство из них имели высшее или среднее специальное образование и достаточно стабильное материальное положение. Так, например, учительница истории и русского языка Анастасия Александровна Перцева за 30 уроков в неделю получала в год 1810 руб., учительница математики, физики и космографии Евгения Васильевна Александрова - 1490 руб. за 23 урока39.

Судьбы большинства преподавательниц были неразрывно связаны с гимназией. Так, учительница географии Елизавета Ивановна Литкенс и учительница немецкого языка Дарья Матвеевна Трусова прослужили свыше сорока лет, учительница арифметики Елизавета Акимовна Григорьева и учительница французского языка Мария Дмитриевна Философова - около тридцати40.

В 1914 г. руководство гимназии провело анкетирование среди учениц VIII класса по вопросу: какой деятельности они хотели бы себя посвятить. Из 72 учениц не смогли ответить лишь 13, педагогической деятельностью хотели бы заниматься 10, историко-философскими науками - 13, физико-математическими -14, медицинскими - 4, техническими - 2, искусствами - 3, практической деятельностью - 1341. Эти результаты демонстрируют стремление большинства учениц гимназии к продолжению образования, обучение в гимназии уже не рассматривалось только как способ получения звания домашней учительницы или наставницы. К сожалению, мы не располагаем данными подобных опросов в ранний период существования гимназии (скорее всего, они и не проводились). Но, учитывая также данные о кадровом составе, приведенные выше, можно сделать вывод о росте стремления к образованию среди воспитанниц и расширении реальных возможностей его получения в первые десятилетия XX в.

Большую роль в развитии гимназии сыграла Е.А. Мясново. Начальница первой Тульской женской гимназии Елизавета Аристионовна Мясново была дочерью действительного статского советника. Получив домашнее воспитание, выдержала в Тульской гимназии экзамен на звание домашней учительницы по французскому языку. В 1883 г. Е.А. Мясново попечительским советом женской гимназии была избрана на должность начальницы, которую занимала до 1909 г. Преподавала французский язык. Начальница содействовала привлечению к работе в гимназии высококвалифицированных преподавателей, выпускников Московского, Киевского, Варшавского университетов. В период ее деятельности штат преподавателей гимназии составлял свыше 30 человек, большинство педагогов - женщины. За добросовестную службу Елизавета Аристионовна в 1902 г. получила Золотую медаль на Аннинской ленте. По окончании двадцатипятилетней службы Московским учебным округом ей была установлена пенсия 500 руб. в год42. После ее отставки начальницей гимназии по ходатайству педагогического совета была назначена Александра Александровна Рамих43.

Обязанности председателя педагогического совета гимназии с 1895 по 1900 гг. выполнял статский советник М.Т. Яблочков, являвшийся также членом тульского губернского училищного совета, епархиального училищного совета, попечителем ряда учебных заведений губернии. Неудовлетворительное состояние помещений гимназии и пансиона побудили его с первых дней службы искать средства к образованию необходимого строительного капитала. Благодаря введенной им строгой экономии и энергичному поиску дополнительных средств в 1896-1897 учебном году была сделана пристройка к пансиону, что позволило увеличить число пансионерок с 60 до 100, а в сентябре 1903 г. была закончена значительная пристройка к зданию гимназии, стоившая 1300 руб., - частично за счет средств, полученных стараниями М.Т. Яблочкова от министерства образования, частично за счет займа, погашение которого обеспечивалось доходом с устроенного при здании гимназии магазина44. Позже должность председателя педагогического совета занимал выпускник Московского университета коллежский асессор Константин Семенович Дубенский45.

Протоиерей Сергей Федорович Дарский исполнял обязанности законоучителя в гимназии с 1879 по 1901 гг. Он происходил из духовного сословия, окончил Тульскую духовную семинарию, служил в Богородице- Рождественской церкви «что в Гончарах» и Троицкой церкви, преподавал в Тульском епархиальном училище46. Сергей Федорович за многолетнюю службу был награжден набедренником, скуфьей, камилавкой, наперсным крестом, орденом Св. Анны 3 степени и Св. Анны 2 степени47. С.Ф. Дарский был женат на Александре Яковлевне Ляпидевской, очевидно, сестре митрополита Сергия (Николая Яковлевича Ляпидевского). О детях Сергея Федоровича известно следующее. Старший сын Федор был инспектором народных училищ в Воронежской губернии; Александр и Павел получили образование в Московском университете. Дмитрий, Анатолий, Варвара, Евгения и Анна проживали с родителями, учились в гимназии. С.Ф. Дарский в женской гимназии еженедельно проводил десять уроков, которые оплачивались 400 руб. в год. С 1896 г. он получал пенсию по выслуге лет - 400 руб. в год. В 1900 г. помощник попечителя Московского учебного -округа ходатайствовал о назначении законоучителю дополнительной пенсии, т. к. общий срок его службы достигал тридцати лет, и в соответствии с Уставом о пенсиях и единых пособиях Дар- скому определили 80 руб. в год сверх содержания дополнительно48.

Закон Божий преподавали выпускники Тульской духовной семинарии Василий Александрович Кутепов, Тихон Васильевич Рождественский, выпускник Московской духовной академии Павел Петрович Европин49 Уроки Закона Божьего вели не только православные священнослужители. Лютеранский пастор Мартин Павлович Цельмин, окончивший Дерптский (Юрьевский) университет, богословский факультет, начиная с 1903 по 1909 г., проводил 2 урока в неделю50. Его сменил пастор Карл Александрович Беттигер, количество уроков сохранялось51.

Согласно распоряжению министерства народного просвещения от 13 января 1906 г., учащиеся неправославного вероисповедания «должны быть принимаемы в учебные заведения ведомства министерства народного просвещения без предъявления к ним требований изучить Закон Божий православного исповедания и исполнять религиозные обряды православной церкви52.

В соответствии с «Временными правилами о преподавании Закона Божьего инославными христианами и порядке наблюдения духовных лиц за преподаванием сего предмета в учебных заведениях министерства народного просвещения» предписывалось разрешение преподавания по заявлению родителей учеников, на родном языке или известном, при этом поручение преподавания духовным лицам было возможно только в том случае, когда не было светских лиц этого вероисповедания, духовные лица соответствующего вероисповедания могли посещать занятия и экзамены и докладывать начальнику учебного заведения, но не делая при этом никаких распоряжений53.

Следует отметить, что в 1905 г. из 744 учениц православных было 698, римско-католического исповедания - 3, иудейского - 32, принадлежавших к иным конфессиям - 11 ; в 1914 г. из 746 учениц гимназии было 709 православных, 6 - римско-католического исповедания, 26 - иудейского, принадлежавших к иным конфессиям - 555. В 1911 г. с разрешения попечительства Московского учебного округа и духовной власти было начато преподавание Закона Божьего римско-католического исповедания капеллану Тульского костела ксендзу Сиксту Роховичу Буткусу56, но в последующие годы в отчетах о состоянии гимназии и других документах среди преподавателей гимназии он не упоминается.

Длительное время в гимназии прослужил Петр Степанович Петров. Он получил образование в Тульском уездном училище, позже окончил Вторую Московскую рисовальную школу. Он служил учителем черчения и рисования в Новосильском училище с 1856 г., затем в Крапивенском училище с 1858 г., в том же году поступил на службу в Тульское уездное училище, с 1859 г. Тульское училище первого разряда. Проживал Петр Степанович в собственном доме на ул. Ильинской, 16. «За 30-летнюю в классных чинах непорочную службу» в 1892 г. П.С. Петров был представлен к награждению орденом Св. Владимира I степени. В 1893 г. он обратился с прошением о приписке к сословию потомственных дворян Тульской губернии и получил положительный ответ. Прослужив в гимназии до 1895 г., П.С. Петров подал прошение об отставке и назначении усиленной пенсии с просьбой «освидетельствовать состояние ... нездоровья, которое получил от многолетнего занятия в упомянутой гимназии»57, как следует из ходатайства, он почти лишился зрения. Но в силу ст. 323 Закона о пенсиях учителей 1876 г. этой категории учителей (чистописания, рисования, черчения) пенсия не полагалась. Попечитель Московского учебного округа посоветовал П.С. Петрову подать прошение на имя императора о назначении пенсии за долголетнюю безупречную службу в учебных заведениях ведомства министерства народного просвещения.Со- гласно установленному порядку Петр Степанович должен был сначала обратиться к тульскому губернатору, затем в Комитет заслуженных гражданских чиновников. В 1896 г. министерство народного просвещения сообщило о назначении П.С. Петрову «по Высочайшей монаршей милости пенсии за свыше чем 39-летнюю службу без пенсионных прав в размере 300 руб. в год»58, фактически в размере жалования.

Представляет интерес трагическая судьба одного из преподавателей гимназии Вячеслава Михайловича Зеленицкого, покончившего жизнь самоубийством в гимназии. М.В. Зеленицкий окончил физико-математический факультет Императорского Новороссийского университета в 1891 г. и поступил на должность учителя естественной истории и химии в Тульское реальное училище, получал жалование 750 руб. в год и надбавку в 250 руб.59. В 1896 г. он был утвержден в чине коллежского асессора и был награжден орденом Св. Станислава III степени60. Расследованию смерти Вячеслава Михайловича в результате самоубийства 25 ноября 1901 г. посвящена обширная переписка председателя педагогического совета гимназии с попечителем Московского учебного округа и полицмейстером Тулы. Очевидец трагедии, учитель гимназии Александр Иванович Токарев свидетельствовал, что после окончания урока он был вызван в учительскую Зеленицким, который «был мрачен», и на вопросы о причинах такого настроения отвечал, что «чувствует себя скверно и очень зол, готов всех задушить»61. Токарев явно недооценил ситуацию, в шутку ответив «душите, если хотите себя». Зеленицкий вытащил из кармана склянку с белыми кристаллами и поднес ее ко рту, но коллега отдернул его руку. После чего Зеленицкий скрылся в соседнюю комнату, куда Токарев не смог сразу войти, т. к. Зеленицкий придерживал дверь. Когда же он вошел, то увидел: учитель «с тою же склянкой в руке силится проглотить что-то твердое», склянка была немедленно отобрана, Зеленицкий сел на окно и прогонял коллегу из комнаты. Александр Иванович отправился за помощью. Вернувшись с преподавателем Гельбригом, увидел что «Зеленицкий сидел на диване с широко открытыми глазами, хрипел и на вопросы не отвечал»62. Был приглашен врач Гринштейн, но, несмотря на попытки оказания помощи, В.М. Зеленицкий скончался. Его отвезли на квартиру, которую он снимал в доме Аникеева на ул. Пушкинской. При расследовании было установлено, что в склянке находилась соль цианистой кислоты. Врачи Трофимов и Смидович удостоверили, что при жизни Зеленицкий страдал тяжелой формой неврастении. Обстоятельства смерти, произошедшей в стенах гимназии, вызвали всеобщее сочувствие и, разумеется, интерес административных органов. По требованию попечителя Московского учебного округа был представлен полный отчет, содержавший биографию В. М. Зеленицкого. В отчете отмечено, что в последний год службы его жалование составляло 2270 руб. в год: уроки в I женской гимназии - 1350 руб. (900 руб. за ставку и 450 руб. за девять дополнительных уроков); во II женской гимназии — 100 руб. в год за 2 урока в неделю, в реальном училище 820 руб. в год (600 руб. за 10 уроков, 160 руб. за исполнение обязанностей классного наставника и 60 руб. за заведование библиотекой). Эти данные позволяют определить, что в неделю, работая в трех учебных заведениях, Вячеслав Михайлович проводил тридцать три урока, выполнял дополнительные ответственные обязанности, что, во-первых, порождает сомнения в поставленном диагнозе, а во-вторых, позволяет предположить, что суицид стал следствием сильного переутомления учителя. В отчете также отмечено, что Вячеслав Михайлович недавно овдовел, его малолетние дети: дочь шести лет и годовалый сын - проживали у его сестры, преподавательницы II женской гимназии Ольги Михайловны Зеленицкой. Педагогический совет гимназии и тульский губернатор ходатайствовали о назначении пенсии его детям «ввиду того, что преподаватель Зеленицкий относился к служебному долгу с полным вниманием и усердием, а оставшиеся после его смерти дети не обладают средствами к существованию, пенсия будет служить наградою за заслуги отца и предохранит их от материальной нужды»63. Прошение педагогического света и отзыв губернатора были рассмотрены попечителем Московского учебного округа. Можно предположить, что вопрос получил положительное разрешение.

Среди преподавателей гимназии были и иностранцы. В частности, преподаватель немецкого языка Густав Федорович Келлер, родом из Германии, евангелически-лютеранского вероисповедания, «воспитывавшийся» в Иенском университете и Политехнической школе Великого герцогства Баденского, но курса не окончивший64. Первоначально, в 1865 г., он исполнял должность надзирателя за приходящими учениками Тульской мужской гимназии, в 1872 г. он сдал экзамен на звание домашнего учителя и получил соответствующее свидетельство. Долгое время Густав Федорович исполнял обязанности надзирателя пансиона и классного наставника, с 1879 г. был допущен к исполнению обязанностей учителя немецкого языка в Тульской женской гимназии, в том же году «за выслугу лет» был определен в титулярные советники. К этому времени он был женат на Елизавете Людовиковне, в браке с которой родились дочь Елена и сыновья Георгий и Лев. Несмотря на то, что супруга исповедовала католичество, дети получили лютеранское воспитание. С 1881 г. стал штатным учителем женской гимназии, годом позже был награжден орденом Св. Анны 3 степени. В 1882 г. он подал прошение о принятии российского подданства. Следует отметить, что, не имея российского подданства, он не мог вполне пользоваться правами, которые давало звание домашнего учителя, в том числе пенсионными. Вопрос рассматривался достаточно долго, шла переписка министерства внутренних дел с органами управления Великого герцогства Саксен-Веймарского. Например, был запрос по поводу того, проходил ли Келлер военную службу. Из Германии ответили, что он был освобожден от нее по состоянию здоровья65. С разрешения попечителя Московского учебного округа 1 февраля 1892 г. Густав Федорович принял присягу на подданство России. За усердную службу в 1900 г. он был награжден орденом Св. Станислава 2 ст., скончался, состоя на службе, спустя несколько дней66.

В 1910 г. по рекомендации попечителя Московского учебного округа на должность преподавательницы гимнастики, в обязательном порядке введенной во всех классах гимназии, была приглашена Вилта Зайбрылич. К рекомендации прилагалось свидетельство «Чешского союза Сокольского» о том, что «сестра Вилта Зайбрылич (Зайбрылова) из Тулы посещала как все теоретические лекции о системе, методике и истории гимнастики и анатомии человека, так и практические упражнения»67. К сожалению, нет сведений о продолжительности ее деятельности в качестве педагога гимназии, но скорее всего именно о ней упоминает М.М. Дикусар, урожденная Хлустикова, в своих воспоминаниях о Тульской учительской семинарии в 1915 г.: «Наша учительница физкультуры, начинавшая всегда урок с фразы: «Чтобы никаких булавок не било» (она была чешка), все предметы физкультурного обихода убрала. Теперь мы делали только одно упражнение - как делать книксен царю при встрече, причем так, чтобы из поклона получалась волна, бегущая по строю девушек»68.

Гимназия сыграла большую роль в подготовке педагогических кадров для учебных заведений Тулы и губернии. Анализ отчетов дирекции народных училищ показывает, что значительную часть учительниц в начальных училищах составляли выпускницы гимназии69.

В 1918-1919 гг. гимназия была реорганизована в 1 советскую школу I ступени и IV советскую школу II ступени.

1. ГАТО. Ф.303.

2. Марков, Е. Живая душа в школе: мысли и воспоминания старого педагога// Вестник

Европы 1900. Февр. С. 581.

3. ГАТО. Ф. 303 оп. 3 д. 3. Л. 115.

4. Там же. Оп. 5. Д. 20.

5. Там же.

6. Там же. On. 1. Д. 96. Л. 19.

7. Там же. Оп. 3. Д. 384. Л. 1.

8. Собранные по подписке средства в размер 1600 руб. были обращены в облигации Восточного займа и хранились попечительским советом гимназии в губернском казначействе. Доходы по облигациям не только вносились на обучение стипендиатки, часть средств выдавалась семье воспитанницы на ее содержание, в том числе на приобретение учебных пособий. Выбор стипендиатки осуществлял тайный советник С. П. Ушаков, а после его смерти - Тульское общество милосердия.

9. ГАТО. Ф. 303. Оп. 2. Д. 23. Л. 9.

10. Там же. Оп. 3. Д. 276.

11. Там же. On. 1. Д. 96. Л. 7, 21,40; Оп. 2. Д. 24. Л. 43; Д. 323. Л. 10.

12. Там же. Оп.. 2. Д. 24. Л. 6; Д. 323.

13. Там же. Д. 323. Л.20.

14. Там же Оп. 3. Д. 3. Л. 13-16.

15. Там же. Д. 3. Л. 81.

16. Там же. Д. 3.

17. Там же. Оп. 2. Д. 23. Л. 45.

18. Там же. Оп. 3. Д. 3. Л. 2,7, 37, 89.

19. Там же. On. 1. Д. 96. Л. 1-2.

20. Там же. Д. 186. Л. 1-2.

21. Там же. Оп. 2. Д. 83. Л. 18. Домашний наставник и домашний учитель - педагог, занимавшийся воспитанием и обучением детей в семье. В царской России эти звания присваивались лицам, выдержавшим установленные испытания в университете, педагогическом институте, гимназии или уездном училище. Кроме педагогических знаний, требовались «добрые» нравственные качества, русское подданство, православное вероисповедание. Оба звания давали также право преподавать в частных пансионах и в младших классах городских училищ. Женские гимназии присваивали своим ученицам, окончившим основной курс и 8-й дополнительный класс и награждённым золотой или серебряной медалью, звание домашней наставницы, не имеющим медалей, — домашней учительницы. Выпускницы гимназий, окончившие VIII класс, получившие аттестат, должны были подать соответствующее прошение на имя попечителя учебного округа. В случае поступления на службу в частный дом они были обязаны предъявлять свидетельство на звание домашней учительницы или наставницы директору народных училищ и уездному предводителю дворянства того уезда, где они проживали. По окончании каждого года занятий они были обязаны представить отчет о работе и одобрительное свидетельство от уездного предводихеля дворянства и от лиц, у которых проходила служба. Только при соблюдении этих правил данная категория учителей получала право по выслуге в звании 20 лет на пенсию или казенное содержание в «доме призрения бедных девиц благородного звания». Домашние наставницы считались состоящими на службе по ведомству министерства народного просвещения; проработавшие более 25 лет имели право на получение от государства пожизненного пособия.

22 ГАТО. Ф. 30. Оп.. Д. 70. Л. 17-19.

23 Там же.

24 Там же. Д. 73.

25. Там же. On. 1. Д. 98.

26. Там же. Д 96.

27. Там же. Д. 186.

28. Там же. Д. 128.

29. Там же. Д. 434. Л. 7

30. Там же.

31. Там же. Оп. 2. Д. 323. Л. 23-27.

32. Там же. Оп. 3. Д. 384. Л. 1-4.

33. Там же, Л. 6.

34. Там же. Д.382. Л. 7.

35. Там же. Д. 384.

36. Там же. On. 1. Д. 96. Л. 2-3.

37. Там же.

38. Там же. Оп. 2. Д. 323. Л. 23-27.

39. Там же. Л. 24-27.

40. Там же.

41. Там же. Л. 34.

42. Там же. On 1. Д. 126.

43. Там же. Оп. 3. Д. 301.

44. Там же. Оп. 2. Д. 14. Л. 13.

45. Там же. Д. 323. Л. 24.

46. Там же. On. 1. Д. 258. Л. 3.

47. Там же.

48. Там же. Л. 8.

49. Там же. Оп. 2. Д. 70. Л. 1.

50. Там же. On. 1. Д. 435.

51. Там же. Оп. 2. Д. 323. Л. 24.

52. Там же. Д. 23. Л. 29.

53. Там же. Л. 14.

54. Там же. Д. 24. Л. 6.

55. Там же. Д. 323. Л. 11.

56. Там же. Д. 172. Л. 1.

57. Там же. On. 1. Д. 131.

58. Там же.

59. Там же. Д. 230. Л. 3-7

60. Там же. Л. 12.

61. Там же. Л. 16.

62. Там же. Л. 19.

63. Там же. Л. 20.

64. Там же. Д. 427. Л. 1.

65. Там же. Оп. 3. Д. 63. Л. 3-8.

66. Там же. Оп. 1.Д.427. Л. 2.

67. Там же. Оп.12. Д. 89. Л. 1

68. Из воспоминаний М. М. Дикуссар. Впервые были напечатаны в домашнем журнале «Летучая мышь» (1978. № 13-15). В 1990 опубликованы в журнале «Кодры. Молдова литературная» (№1, №3). В 1990 г. были опубликованы в Кишиневе в журнале «Кодры» (1990. №3-4). chelkar@domarchive.ru Электронный ресурс [Дата доступа 08.10.2012].

69. ГАТО. Ф. 9. On. 1. Д. 16.

Библиографическая ссылка:

Антонова Ю. Из истории Первой тульской женской гимназии / Ю. Антонова // Тульский краеведческий альманах. - 2013. - Вып. 10. - С. 22-33.