Ключи от дома Крафта

Л.В. Кашенцева

В 1998 г. в Туле был основан историко-архитектурный и ландшафтный музей «Тульский некрополь». Это событие явилось своеобразной «присягой» протоиерею о. Ростиславу (Лозинскому) (1912–1994), вдохновителю одноименного неформального движения, боровшегося с «наступательным забвением» современниками исторических кладбищ Тулы. Эти старинные кладбища, образованные еще в конце XVIII века по указу Екатерины Великой о выносе захоронений за городские пределы, весьма скоро оказались в черте стремительно растущего города, а в 80-е годы XX века Всехсвятское кладбище чуть было не «легло» под новые транспортные магистрали. Демарш неравнодушных стал для памятников истории и культуры спасением, однако в институциональные рамки так и не вписался: статус этих кладбищ не определен до сих пор, а функция сохранения незаметно подменяется неутешительным мониторингом потерь. В 2011 г. музей неожиданно прирос новым (но ветхим) домом с целым лабиринтом потенциально прекрасных выставочных залов. «Тульский некрополь» стал просторнее, но — вот парадокс — ему стало тесно в прежней «поминальной» тематике. В новых стенах появились новые люди, а с ними — новые смыслы, идеи, новая оптика. Объектом «музеефикации» стал рассматриваться весь город: его планировка и символические пространства, история и мифология, «социальные миры», образ жизни, топонимика...

В 2013 г. «Тульский некрополь» был переименован в Тульский историко-архитектурный музей. А за новым домом очень быстро закрепилось имя — Дом Крафта. О реальном человеке Константине Андреевиче Крафте на тот момент не было почти никаких сведений, кроме разве что «догадок» о его национальной (немец) и профессиональной (аптекарь) принадлежности. Единственная дата — 1799 год — свидетельствовала лишь о том, что Крафт жил в это время вообще, и именно в этом доме, в частности. Тем не менее, фамилия немецкого аптекаря оказалась столь эффектной и богатой на смыслы, что вслед за новоиспеченным урбонимом «Дом Крафта» появились сообщества «КрафтГраф», «Картонная ночь» (крафт–бумага), «Крафтология». В сознании близких к художественной жизни горожан этот дом зафиксировался как место, где аккумулируются новые идеи, Крафт стал ассоциироваться с искусством.

Вполне объяснимо, что для дальнейшего обживания новых музейных пространств понадобилось развитие мифа. На роль мифотворца был избран Леонид Тишков — художник, явивший себя в современном искусстве стратегией создания новых миров, а в прошлом — врач. Последнее немаловажно, поскольку художник почти всегда находится в пограничье между собственной жизнью и жизнью вымышленного героя. Историю жизни малоизвестного тульского аптекаря Леонид Тишков нафантазировал, создал миф, перемешав вымышленные (относящиеся к жизни аптекаря) и реальные события (переселение немцев в Поволжье, холерные эпидемии, учительство Н.Ф. Федорова в Одоеве, революцию).

По замыслу художника в проект были вовлечены 12 участников («12 ключей от Дома Крафта»), которые символически открыли двери к главной теме, неизмеримо более сложной, чем просто жизнеописание обрусевшего немца — пусть и рыцаря тайного братства, гомункула и алхимика в одном лице. Действительно, мертвая трава служит жизни (инсталляция Зои Лебедевой «О чем молчит трава»), застывший лед издает звуки («Криофон», Дмитрий Морозов), отжившие свое предметы возрождаются в новом качестве («Острова и Совершенные формы», микро-арт-группа «Город Устинов» ). Забвение, смерть, утрата прошлого, индивидуального и коллективного, и искусство как акт воскрешения — наверное, выставка об этом. «Пирамида» из скорлупы огромных яиц (инсталляция Сергея и Татьяны Костриковых) напоминает о хрупкости того, что кажется прочным (хрупкости самой жизни? памяти?). В произведении Владимира Селезнева «Великий эликсир» маленькая сияющая точка на несколько мгновений становится вселенной, населенной людьми, жившими когда-то.

В экспозиции было представлено чуть ли не все многообразие жанров современного искусства — книга художника, саунд-арт, инсталляция, видео-арт, перформанс, стрит-арт. Отдельным экспонатом, тринадцатым ключом, стал выставочный плакат, созданный художником Юрием Сурковым (Москва). В основу же выставки лег альбом Леонида Тишкова, в котором в художественной форме изложено «чудесное» житие тульского аптекаря.

Предлагаем познакомиться с вымышленной историей жизни аптекаря.

Фрагменты альбома «История жизни, смерти и воскресения

аптекаря Крафта». Текст и рисунки — Леонид Тишков

«Иоганн Даниэль Крафт родился в 1624 году в Миттенберге в семье врача Юста Крафта (*1594), мать Сусанна, урожденная Хельфрих. Отец, будучи лютеранином, отдает сына учиться на врача, ботаника и химика...

...В 1669 году в Гамбурге известный алхимик Хенниг Бранд в поисках философского камня и золота случайно открывает фосфор, «светоносный элемент». Крафт знакомится с алхимиком и покупает секрет синтеза фосфора за 200 талеров. Он хочет применить его свойства в освещении комнат и улиц, но это только одна сторона его замысла. Он демонстрирует за некоторую плату «холодный огонь» в обществе знатных особ, ученых и алхимиков. На показе у герцога Фридриха Саксонского он знакомится с философом и ученым Готфридом Лейбницем, а также с английским ученым и мистиком Робертом Бойлем, членом Ордена розенкрейцеров. Бойль впоследствии самостоятельно открывает секрет получения фосфора. Сам же Крафт пытается найти новые возможности фосфора, он погружается в поиск эликсира жизни и даже бессмертия. Эти поиски приводят его в Орден Розенкрейцеров — таинственное общество мистиков и алхимиков, братьев Света. Он начинает переписку с Лейбницем, гениальным ученым и изобретателем, философом и математиком...».

«...Крафты упаковывают в дорожные чемоданы свое имущество и через Любек выезжают в Петербург, откуда, закупив тулупы и шапки, отправляются дальше на восток, к берегам Волги. Путь их лежал по Ладоге, потом до Тихвина на подводах, потом по реке Сомина до Рыбинска, а оттуда по Волге в Саратов. Останавливаются они в колонии под названием Щербаковка, в Саратовской губернии, получив 10 десятин пахотной, 5 десятин сенокосной и 5 десятин усадебной, огуменной и огородной земли. Довольно быстро возводят деревянный дом-пятистенок на пять окон с двумя чуланами; на дверях и окнах — затворы, под крышей — слуховое окошко, в сенях — лестница на крышу; строят амбар, разбивают огород. В отличие от соседей, скот не держат, а занимаются выращиванием тутовых деревьев, открывают аптекарскую лавку, собирают травы, приготавливают настои и отвары, выращивают картофель и капусту...»

«...Летом 1779 года происходит странная история, взбудораживавшая всю Щербаковку — у Крафтов объявляется младенец. По их словам, это дитя мужского пола было найдено Андреасом на краю огорода, когда он ходил собирать цветы зверобоя, дикой гвоздики, чабреца и иван-чая для настоев и тинктур. С согласия пастора и форштегера, а также всей лютеранской общины, Андреас Крафт усыновляет мальчика, дав ему имя Константинус...»

«...В 1799 году Крафт получает приглашение от Медицинской канцелярии приехать в город Тулу (но на самом деле Андреаса Крафта приглашает ложа «Теоретический градус» Ордена R.C). С этого времени Андреас Крафт и его приемный сын Константинус, которого стали называть Константин Андреевич, поселились в Туле. В центре города они купили двухэтажный каменный дом с шестью жилыми комнатами на втором этаже. На первом этаже Крафты открыли аптеку, во дворе возвели кирпичный флигель с обширным подвалом. Во флигеле располагалась просторная комната с двумя окнами, которая использовалась как место для собраний и религиозных обрядов. В подвале Крафты хранили все лабораторное оборудование, вывезенное из Германии, а самые ценные предметы — наверху, в комнате. Постепенно флигель стал приобретать черты лаборатории или некоего мистического пространства. Никто не имел туда доступа, кроме старика Андреаса Крафта и его сына, даже супруга Константина Андреевича Катерина, урожденная Манфред, а уж тем более дети. Детей у Крафта было четверо: Христиан, Розалия, Николай и Александр...»

«...Тем временем, в соседнем Одоеве в гимназии объявляется новый учитель истории и географии Николай Федорович Федоров, будущий философ, теоретик идеи бессмертия. В августе 1865 года он приезжает в Тулу за книгами для гимназии и по пути заходит в аптеку Крафта, чтобы купить мозольный пластырь. Во дворе аптеки он встречает самого Константина Андреевича и знакомится с ним. Сразу завязывается разговор, который интересен обоим — о космосе, вечности и возможности достижения бессмертия. Крафт приглашает молодого учителя к себе на ужин, после которого Николай Федорович задерживается в доме аптекаря на два дня. Начинается дружба аптекаря Крафта и философа Федорова...»

«....Не осталось ни одного документа, ни одной фотографии, ни одной книги из библиотеки Иоганна Даниэля Крафта, никаких вещей из их дома. В подвале были обнаружены только разбитые тарелки семейного сервиза, осколки аптечной и химической посуды, какие-то необычные детали приборов, остатки яичной скорлупы, истлевшая бумага с неясными символами и словами. Остался целым сам дом, величественный и пустой, он стоит в центре Тулы, храня в своем чреве память об аптекаре Крафте, его удивительной жизни, скитаниях, смерти и воскресении. Иногда ночами в его окнах мерцает голубой свет, который напоминает нам о древних алхимических опытах, о потерянных тайнах братьев Розы и Креста, о воскресении и бессмертии человека...»

Библиографическая ссылка:

 Кашенцева Л.В. Ключи от дома Крафта / Л.В. Кашенцева // Тульский краеведческий альманах. - 2014. - Вып. 11. – С.172-177.