Организация помощи беженцам в Тульской губернии в годы Первой мировой войны

Ю. В. Антонова

Начало Первой мировой войны вызвало как добровольную, так и принудительную миграцию на восток значительного числа людей. Какой статус они имели? Как была организована помощь этим людям? Чаще всего их называли беженцами. Беженство — это исход населения из мест проживания в связи с угрозой жизни от неприятеля[1]. В положении «Об обеспечении нужд беженцев», принятом 30 июня 1915 г., таковыми признавались «лица, оставившие местности, угрожаемые неприятелем или им уже занятые, либо выселенные распоряжением военных или гражданских властей из района военных действий, а также выходцы из враждебных России государств». Положение исключало из числа беженцев лиц, высланных из района военных действий под надзор полиции[2].

С начала Первой мировой войны и до весны 1915 г. переселение носило добровольный стихийный характер и не было массовым. С весны 1915 г. в связи с наступлением врага военные и гражданские власти России начали принудительное отселение людей с территории военных действий на восток.

Принудительными и добровольно-вынужденными миграциями можно назвать выселение жителей из тех районов, которым наступление и оккупация противника пока только угрожала. Для того, чтобы не дать противнику воспользоваться людскими и материальными ресурсами, русское командование в июне 1915 г. распорядилось выслать всех проживавших на этих территориях мужчин от 18 до 50 лет вместе с семьями и имуществом (если выселяемые желали взять их с собой), часть из них высылали местные власти, угрожая применить силу в случае сопротивления; люди воспринимали такие действия как наказания, репрессии и не понимали, за что[3].

Депортациям или насильственным переселениям в 1914–1915 гг. подвергали так называемых потенциальных шпионов и вредителей — представителей «враждебных» национальностей, особенно евреев. Поводом считаться «неблагонадежным» могло быть распространение неблагоприятных для российского командования слухов, запугивание населения местью со стороны враждебных войск, подозрение в шпионаже[4].

Кроме того, существовала и практика взятия заложников, которых также принудительно высылали в распоряжение военных администраций. Заложников брали, как правило, в стратегически важных местностях и в прифронтовых районах, переходивших из рук в руки. Большинство заложников составляли граждане еврейской национальности, которых чаще всего подозревали в шпионаже, вредительстве и доносах. В отличие от прочих беженцев, которыми в основном являлись крестьяне и малоквалифицированные рабочие, заложниками были представители интеллигенции, предпринимательства и органов местного самоуправления[5].

По мнению исследователя М.В. Оськина, явление беженства, охватившего несколько миллионов людей в Российской империи, «стало следствием развязанной высшими военными кругами кампании так называемой шпиономании — активного поиска везде и всюду шпионов, как характерное следствие некомпетентного руководства, реагирующего на ухудшение ситуации всплеском истерии»[6].

По мнению исследователя А.В. Щетининой, такие лица среди всех беженцев и выселенцев составляли меньшинство. «Лица, выселенные из района военных действий распоряжением военных или гражданских властей, вполне могут относиться и к принудительным мигрантам, и к депортируемым, и к добровольновынужденным переселенцам. Принудительными высылками и депортациями занимались и военные, и гражданские власти, что также вызывает трудности при определении численности этого контингента вынужденных мигрантов»[7].

Исследователь А.Ю. Бахтурина, анализируя причины массового беженства с территории Галиции, отмечает: «Во-первых, население стремилось уйти дальше от театра военных действий, спасаясь от обстрелов; во-вторых, часть населения покидала свои жилища, спасаясь от расправ со стороны австрийцев за связи с русскими, в-третьих, огромные массы беженцев двинулись в Россию, так как русское командование стремилось оставить австрийцам пустынную территорию»[8].

К осени 1915 г. «принудительное выселение очищаемой полосы» было отменено распоряжением Николая II, но на отдельных участках фронтовое командование все равно продолжало выселение мирных жителей[9].

Пытаясь решить проблемы перенаселения беженцами Центральной России и малоземелья в местах их прежнего проживания, российские власти предложили им переселиться в Сибирь, пообещав землю и работу. Многие беженцы добровольно согласились на эти условия[10].

Среди массы беженцев летом 1915 г. были и депортированные, и принудительно высланные, и добровольно-вынужденные, и собственно бежавшие. С июля-августа по ноябрь-декабрь 1915 г. во внутренние губернии России переселилось около 750 тыс. чел., в последующие три с половиной месяца еще свыше 2 млн. чел. Всего в годы Первой мировой войны общая численность беженцев и перемещенных лиц составила около 7,5 млн. человек[11].

Социальные проблемы, связанные с этим (безработица, нищета, детская беспризорность и др.) требовали принятия оперативных мер. В «Положении об обеспечении нужд беженцев» для этих лиц была предусмотрена всесторонняя помощь, главным образом через комитет по устройству беженцев при министерстве внутренних дел[12]. Огромный вклад в организацию помощи беженцам внесли местные органы власти, общественные организации, частные лица.

Большую роль играл Комитет Ее Императорского Высочества Великой княжны Татианы Николаевны, образованный 14 сентября 1914 г. и действовавший как на основе частных пожертвований, так и за счет государственных средств. Равнодушных не было.

В Тульской губернию беженцы прибывали по Московско-Курской и Сызрано-Вяземской железным дорогам. С августа по декабрь 1915 г. их число достигло 280 282 человек, более половины составляли русские и поляки; также среди бежавших были литовцы, латыши, евреи, немцы, сербы и представители других национальностей[13]. Прибывшие были в отчаянном положении: семьи с детьми и стариками, нуждающиеся в крове, пище, часто и медицинской помощи. В этих условиях была необходима срочная организация приема беженцев, их регистрация и оказание необходимой помощи. Большой вклад в эту деятельность внесла тульская полиция во главе с С.А. Толпыго, силами которой было организовано дежурство на вокзалах, размещение беженцев. Но значительный масштаб трагедии требовал организации систематической работы. С этой целью 22 июля 1915 г. был образован Тульский городской комитет по призрению беженцев. Необходимо отметить, что инициатива исходила от Всероссийского Союза городов. В состав комитета вошли члены Дамского комитета Всероссийского Союза городов, тульского отдела Русского общества охранения народного здравия, польского комитета, председателем был избран Л.Л. Бохвиц[14]. С 9 декабря 1915 г. комитет был признан отделом комитета Всероссийского городского Союза по оказанию помощи больным и раненым воинам, то есть он был союзной организацией, входил в Отдел по устройству беженцев Всероссийских Земского и городских Союзов[15]. В Белеве действовал комитет по оказанию помощи беженцам[16].

31 июля 1915 г. в составе тульского комитета были образованы вокзальная, или железнодорожная, квартирная, продовольственная, хозяйственная, трудовая, санитарная, юридическая, детская, а позже и учебная комиссии, а также комиссия по сбору пожертвований. К 17 августа количество комиссий, регулирующих различные направления помощи беженцам, достигло 16[17]. В состав комиссий входили представители практически всех общественных организаций Тулы.

Деятельность по оказанию помощи беженцам была в центре внимания общества и государства: губернатор А.Н. Тройницкий 10 августа посетил заседание комитета, из средств казны было выделено 68 086 руб[18]. Но все же средств не хватало, в целях их пополнения были организованы «кружечные сборы». Так, с 20 по 22 сентября 1915 г. инициативной группе в составе А.П. Смирновой, княгини Друцкой, Е.А. Рудаковской и группы учащихся удалось собрать 4105 руб[19]. Бюро Союза городов ассигновало комитету 1000 руб. и выделяло 5000 руб. авансом ежемесячно[20]. Члены комитета ходатайствовали в Москву о выделении дополнительных средств и добились того, что Комитет Ее Императорского Высочества Великой княжны Татианы Николаевны оказал как денежную помощь в размере 16130 руб.[21], так и натуральную, в частности, тульские приюты получили 1980 пар валенок[22].

Тульский комитет по призрению беженцев имел целью оказание помощи прежде всего тем, кто осел на территории Тульского края, и продовольственной помощи проезжающим через его территорию (при этом эвакуированные и лица, прибывшие в Тульскую губернию и состоящие на государственной службе, статуса беженца не имели). Эта работа требовала регистрации беженцев (каждый глава семьи получал регистрационную карточку, которая содержала сведения о нем и о членах его семьи, «книжку пособий» и «талонную книжку»). Только зарегистрированные имели право на выдачу пособия, размер которого составлял 20 коп. в день на человека, или 6 руб. в месяц, а для живущих на частных квартирах — 25 коп. в день и соответственно 7 руб. 50 коп. в месяц, причем с учетом роста цен в условиях военного времени размер увеличивался. В течение месяца продовольственный паек выдавался всем, далее обязательно детям до 15 лет, матерям с детьми (до какого возраста детей — сведений нет), нетрудоспособным[23].

Большинство беженцев активно искало работу, как самостоятельно, так и через Бюро труда. Случаи отказа от предоставляемой работы были крайне редки. Даже в случае отказа решение о лишении пайка принималось не сразу, предоставлялось три дня на его обдумывание. Семья утрачивала право на пособие в том случае, если заработок главы семьи был в 1,5 раза больше размера пособия, а если меньше этого соотношения, то пособие снимали только с главы семьи[24]. Среди беженцев только 14% составляли трудоспособные мужчины, они могли найти работу в мастерских, на заводах и фабриках, в торговле, в сельском хозяйстве, постоянную или поденную в зависимости от квалификации[25]. С трудоустройством замужних женщин, а они составляли 79%, возникали проблемы, так большинством из них не имело профессии26. Комитет способствовал приобретению швейных машинок и обеспечению женщин заказами по пошиву одежды для солдат. Особенно это удалось в Белеве, где была организована швейная мастерская, так называемая «польская швальня», мастерицы которой, зарабатывая от 25 до 87 коп. в день, могли существенно помочь своим семьям[27].

В Белеве летом 1916 г. возникли серьезные проблемы с трудоустройством беженцев. В условиях общего нищенского существования местное население настаивало на том, чтобы беженцы работали, а не просто получали паек, а власти планировали занять беженцев на сельскохозяйственных работах, так как остро ощущался недостаток рабочей силы. В циркуляре тульского губернатора указывалось на «неразумное расходование казенных средств, которые беженцы тратят на предметы роскоши» и предлагалось выселить всех беженцев, занимавших в городе бесплатные квартиры, в деревню, а для остальных организовать принудительные работы. Комитет отказался от выполнения этих требований[28].

Большинство мужчин, не желая оставлять семьи, отказывалось от работ в других уездах и губерниях, как отмечает отчет комитета: «Из тех, кто не смог найти заработка на месте, многие предпочитали жить впроголодь, но оставить семью не решились; лишь незначительная часть уехала в Епифанский уезд, Тамбовскую, Киевскую, Подольскую губернию, в основном на поденную работу у крестьян и в местных экономиях (усадьбах)»[29].

Как отмечается в отчете Белевского комитета, настроение беженцев изменялось: если в первые месяцы своего пребывания в спокойной обстановке провинции они были довольны тем, что имеют кров, пищу, одежду, то впоследствии отсутствие работы вызывало подавленное состояние[30].

Члены комитета в Белеве оказывали беженцам всестороннюю помощь, в том числе справочную (разыскивали родственников), юридическую (содействовали оформлению паспортов, вели дела о возмещении убытков, уплате за реквизированный в условиях войны скот и т. п.). В связи с этим было оправлено около 300 запросов в Москву, Петроград и другие города, но не всегда ответы поступали своевременно31.

Организация быта беженцев имела огромное значение, люди подчас не имели при себе ничего. 19 августа 1915 г. при тульском комитете был образован Совет попечительниц под председательством Н.Н. Рогожина, большую роль в его деятельности играл Дамский комитет Красного Креста и княгиня Друцкая. Комиссия в кратчайшие сроки организовала приюты, к 1 января 1916 г. в Туле их было уже 64, где разместили 4200 человек. Были разработаны общие правила поведения в приютах. В большинстве приютов выдавались продовольственные пайки, лишь в 38 было организовано общее питание, нормы которого даже в условиях военных трудностей соблюдались: в день выдавали четверть фунта мяса, кашу и картофель, 2 фунта черного хлеба, детям дошкольного возраста — 1 фунт белого хлеба и 1 бутылку молока, 4 куска сахара к чаю. Общая сумма пайка составляла не менее 25 коп. Все приюты были оборудованы кроватями, в некоторых были шкафы, сундуки, все это было собрано жителями города[32]. В Белевском уезде беженцы в основном были помещены в отдельные избы, лишь немногие проживали в семьях крестьян, в городе беженцы помещались в квартирах, было несколько общежитий, в селе Болото была образована польская колония, заботу о которой взял на себя Центральный Обывательский комитет[33].

Сохранились данные о состоянии здоровья и уровне смертности среди беженцев, которые показывают, что особенно тяжелая ситуация была в сентябре-октябре 1915 г., когда приток беженцев был особенно интенсивен. Люди прибывали в истощенном состоянии. В Туле 425 человек умерли в период с августа по ноябрь 1915 г., часты были инфекции. В Белеве были отмечены 44 случая заболеваний скарлатиной, коклюшем, сыпным тифом, корью, дизентерией[34]. Помогали уездные врачи: в Белеве беженцев принимали специальная «бежецкая» и земская больницы[35]. Для организации помощи в Туле была создана Феодосиевская больница, приюты регулярно посещали тульские врачи[36].

Особенной заботы требовали дети, среди которых были сироты. 11 августа 1915 г. в составе тульского комитета была образована детская комиссия под председательством А.А. Сопоцько, члены которой в целях пополнения финансовых средств решили уплачивать взнос 1 руб. Число членов к ноябрю возросло до 65 человек[37]. Комиссия в основном оказывала помощь детям в возрасте 5-9 лет, а дети 9–14 лет поступали на попечение учебной комиссии[38]. Важно отметить, что правила предусматривали при приеме не давать никакого предпочтения детям какой-либо национальности, прежде всего помогать детям, потерявшим родителей, в целях сохранения общения и удобства дальнейшего обучения формировать группы детей одной национальности. Пополнялись средства детской комиссии за счет благотворительных спектаклей, сбора денежных пожертвований и вещей. Первоначально дети размещались в здании Дворянского летнего клуба. 9 сентября 1915 г. был открыт приют для детей на ул. Гоголевской в доме Щеглова (попечительница Р. Л. Раповская), а 26 сентября того же года — на Александро-Невской ул. в доме Новикова (попечительница Е.Г. Войкова). Приюты располагались в деревянных особняках по 7 комнат каждый, имели все удобства, а также сады для прогулок и игр. Большую роль в обеспечении приютов всем необходимым сыграла М.М. Гурская. Всего в приютах к ноябрю содержалось 94 ребенка (49 девочек и 45 мальчиков).

Для занятий с детьми была приглашена русская учительница из числа беженцев, необходимую помощь оказывали доктор Е.П. Штурм и фельдшер В.В. Гусева.

К счастью, не все дети в приютах были сиротами. После того как они получали необходимую помощь, «отдохнувшие, обмытые и одетые в чистое белье и платье были возвращены родителям»[39].

Очень много детей-сирот беженцев было в Москве, и по согласованию с детским комитетом 45 человек передали в Тулу[40].

3 февраля по 27 мая 1916 г. действовал детский приют и в городе Белеве. В нем помещалось 25 человек, при этом содержание одного ребенка составляло 21 руб. 54 коп. в день, а также выдавалась одежда на 30 руб. Вскоре приют был закрыт в связи с необходимостью предоставления помещения 231 полку под квартиру командира полка, детей перевели в Тулу[41].

Учебная комиссия тульского комитета по призрению беженцев под председательством Н.В. Угрюмова проводила работу по распределению детей по учебным заведениям города, организации специальных школ, приютов, обеспечению учащихся беженцев необходимыми учебными пособиями и оказывала помощь в трудоустройстве учителей из числа беженцев. Комиссия получала средства от комитета и собирала частные пожертвования. Например, благотворительная лекция учителя географии и физики А.И. Кауля на тему «Германия в феске» дала сбор 46. руб. 10 коп., а концерт с участием тульских актеров в Новом театре — 409 руб. 51 коп[42]. В течение только первого полугодия деятельности комиссии в школы были устроены 458 детей, трудоустроены два учителя, организован приют для детей в возрасте 7–14 лет[43].

Не забывали и о досуге детей. Стараниями М.С. Токаревой, С.И. Винниковой, З.В. Бокаревой была организована рождественская елка, проходили литературные вечера[44].

В уездах остро ощущалась нехватка учителей. Так в Белеве с уездом обучалось 380 детей беженцев (66, 9%); в мае 1916 г. были открыты две польские школы, обучение в которых шло и в летние месяцы. Комитет помощи беженцам ходатайствовал перед директором народных училищ о необходимости отправки учителей для новых школ, но получил отказ. Однако удалось открыть еще одну школу в с. Монаенки, где планировалось начать занятия с ноября[45].

Таким образом, на протяжении 1914-1916 гг. наши земляки оказывали активную помощь беженцам. К сожалению, мы не располагаем сведениями о дальнейшей работе в этом направлении. Трагические политические события 1917 г. в итоге способствовали приходу к власти сил, для которых мотивы сострадания и милосердия были чужды. Хочется верить, что и сегодня в тяжелую минуту мы не оставим без внимания и заботы тех людей, которые стали жертвами войны, как русских, так и представителей других национальностей.

1. Туманова, А. С. Организационно-правовое обеспечение беженства в годы Первой мировой войны //Вестник МГПУ . Сер. «Юридические науки». 2013. №1(11). С. 50–59. С. 50. До 1926 г. не существовало общепринятого международного определения понятия «беженец».

2. Законы и распоряжения о беженцах. Вып. 1. 2-е изд., доп. М., 1916. С. 2.

3. Беженцы и выселенцы. М., 1915. С. 53–54; 20; 188–189.

4. Бахтурина, А.Ю. Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны. М., 2000.С. 192.

5. Щетинина, А.С. Беженцы и гражданские интернированные на юге Западной Сибири (1915–1920-е гг.) // Известия АлтГУ . 2007. №4–2. С. 9. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/bezhentsy-i-grazhdanskie-internirovannye-na-yuge-zapadnoy-sibiri-1915–1920-e-gg (дата обращения: 06.07.2015).

6. Оськин, М. В. Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы. М.: Вече, 2011. 422 с. ил. (Военные тайны XX века). С. 326.

7. Щетинина, А.С. Беженцы и гражданские интернированные… С. 9.

8. Бахтурина, А. Ю. Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны. М., 2000. С. 188.

9. Курцев, А. Н. Беженцы Первой мировой войны в России (1914–1917) //Вопросы истории. 1999. №9. С. 102-104.

10. Щетинина, А.С. Беженцы и гражданские интернированные… С. 10.

11. Поляков, Ю. А. Советская страна после окончания Гражданской войны: территория и население. М: Наука, 1986. 364 с. См. с. 100.

12. Собрание постановлений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. Отд. 1. Пг., 1914. №262. Ст. 2403.

13. Отчет о деятельности Тульского городского комитета по призрению беженцев с 22 июля

1915 по 1 января 1916 г. Тула, 1916. 65 с. С 42–43.

14. Там же. С. 2-3.

15. Там же. С. 50.

16. Отчет о деятельности Белевского комитета по оказанию помощи беженцам за время с 1 февраля по 1 октября 1916 г. Белев, 1917. 23 с.

17. Отчет о деятельности Тульского городского комитета по призрению беженцев с 22 июля 1915 по 1 января 1916 г. Тула, 1916. 65 с. С. 3.

18. Там же. С. 38.

19. Там же. С. 37.

20. Там же. С. 49.

21. Там же. С. 38.

22. Там же. С. 15.

23. Там же. С. 47.

24. Там же.

25. Там же. С. 26-31

26. Там же. С. 43.

27. Отчет о деятельности Белевского комитета по оказанию помощи беженцам… С. 17.

28. Там же. С. 5-6.

29. Там же. С. 17-18.

30. Там же. С. 23.

31. Там же. С. 22-23.

32. Отчет о деятельности Тульского городского комитета по призрению беженцев… С. 26–31.

33. Отчет о деятельности Белевского комитета по оказанию помощи беженцам… С. 17–18, 19–20.

34. Там же. С. 17.

35. Там же.

36. Отчет о деятельности Тульского городского комитета по призрению беженцев … С. 14.

37. Там же. С. 25.

38. Там же С. 21.

39. Там же. С. 24.

40. Там же. С. 25.

41. Отчет о деятельности Белевского комитета по оказанию помощи беженцам …С. 21–23.

42. Отчет о деятельности Тульского городского комитета по призрению беженцев … С. 21–25.

43. Там же. С. 21–25.

44. Там же. С. 14, 32–36.

45. Отчет о деятельности Белевского комитета по оказанию помощи беженцам … С. 17–18.

Библиографическая ссылка:

Антонова Ю.В. Организация помощи беженцам в Тульской губернии в годы Первой мировой войны // Тульский краеведческий альманах. - 2015. - Вып. 12. - С.62-67.