Епифанские шлюзы: как собирали и как разбрасывали их камни

И.Н. Юркин

Ивановский канал. Начатая по инициативе Петра Великого стройка[1], длившаяся дольше столетия. Площадка, растянувшаяся на две сотни верст. Валы и рвы, уходящие за горизонт. Десятки тысяч строителей — работных людей и мастеров. Их хижины — «шалаши работничьи» — в поселках, внезапно появлявшихся и также скоро исчезавших. Безымянные могилы на сельских погостах.

Любопытствующему взору сегодня доступно из этого немногое — лишь участки собственно канала (сверху — мелкие царапины на лике ландшафта) и приглаженные временем валы вдоль него. Прочее исчезло. «Испарились» залитые водой вспомогательные водоемы — там теперь суша. Не оставив видимого следа, пропали береговые укрепления и «пристанища» (пристани, причалы). Нет шлюзов.

Но это повествование не о канале — идее и итоге, мечте и реальности, надежде и разочаровании, гордости и горечи. И только отчасти оно о том, что зримо его воплотило — сооружениях и постройках. Прежде всего, оно о веществе — о материалах, из которых все это создавалось. Хотя и не о главном из них (основным была земля), но тоже об очень важном, без которого не возникло бы ничего.

Речь пойдет о камне, из которого строились Епифанские шлюзы.

1. Время собирать камни

Идея была красива своей простотой и, казалось, очевидной выполнимостью. Существует Иван-озеро и изливающиеся из него две реки: Дон и Шат, приток Упы, притока Оки. Еще при царе Алексее Михайловиче проводили по их руслам прорезные струги и лодки с живой рыбой из-под Воронежа, щуками и сазанами, для государева стола. Почему бы не сделать этот путь судоходным, прочно связав бассейны двух великих рек русской равнины?

Но Шат и Дон в его верховье маловодны. Проводить по ним суда можно, либо преодолевая часть дороги посуху, либо углубив русло и устроив на нем шлюзы — сооружения, позволяющие в нужных местах держать уровень воды выше естественного.

Работы начались летом 1701 г. с прокладки новых русел на Донском участке; вскоре они охватили и Шат. К октябрю было построено не менее трех с половиной километров канала[2]. Осенью того же года приступили к строительству шлюзов.

Их строили работные люди, присылавшиеся по разнарядке из двух десятков ближних и не очень ближних уездов. После первых побед русского оружия в Северной войне к крестьянам прибавили пленных шведов.

Инженерное обеспечение осуществляли иностранцы. В 1702 г. этим занимался инженер Элазар Краффорд, прибывший сюда с переводчиком Петром Дреером[3]. Позже работали мастера, приехавшие в Россию по контракту, заключенному с ними в Амстердаме в том же году 29 апреля. Шестеро из перечисленных в нем — фан Аммерсы Ариан, Дирк и Дирк меньшой, сын предыдущего, Корнелис Арренс, Исаак Абрагам и Эверс фан дер Вауден — названы в нем каменщиками и «каменосечцами». Сказано, и для какой работы их приглашали в Россию: «дабы им дело слюзное с приналежащим надобием… на том месте, где, Его Царское Величество изволит учреждати, естли то возможно есть, во всей верности построити и совершить по галанскому обыкновению»[4]. Эти мастера приехали на канал 25 сентября того же года, но уже через неделю руководивший строительством князь Матвей Петрович Гагарин просил у Москвы разрешить их отпустить, заявляя, что от их «излишних запросов» «делам чинитца великое медление»[5].

Шлюз — две каменные стены, в их начале (в «голове») и конце ворота, способные удерживать воду. Сохранились подробные «росписи» с перечнем того, что и в каком количестве требовалось для строительства у Иван-озера одного шлюза. Камень в этих списках не упомянут. Не приходится, однако, сомневаться, что именно он, а не дерево, был главным материалом этого сооружения. Готовивший роспись шлюзовой мастер включил в нее 500 (!) человек «каменшиков самых добрых» — столько же, сколько потребовал простых «работников з заступы и с лопаты»[6]. И хотя бережливый Гагарин, где мог, урезал аппетиты не обремененных заботой об экономии специалистов, он все же оставил по 200 каменщиков на шлюз — огромное число, если представить их всех на крошечной площадке[7] одновременно.

То, что в отличие от каменщиков собственно камень ни в одну роспись включен не был, разумеется, не означает, что о нем забыли. Он шел по особой статье.

Первоначально его намеревались получать из Мячково — знаменитой каменоломни, снабжавшей белым камнем Москву и Подмосковье на протяжении всего Средневековья. Чтобы оценить запас там уже заготовленного, Разрядный приказ, помогавший стройке из столицы, 2 февраля 1702 г. отправил в Мячковскую волость своего подьячего Михаила Малютина. Ему было приказано: «приехав, той волости с прикащиком и старостами в той во всей волости и в селех, и в деревнях, и в приселках переписать белой тесаной камень имянно, в которых местех, где, сколько великого государя оброчного, или чьего подрядного, или крестьянского на продажу готовлено камени. И что тому камени мера — длина, и ширина, и толщина, описать имянно. А описав тот камень, ему, подьячему, тем людем сказать великого государя указ, чтоб они того описног[о] камени без указу весь никому не продавали, и… не роздали, и не розвазили, и того камени берегли, и был бы тот камень по описи весь в целости. И тому описному камени учинить книги имянно…».

Как обычно в подобных документах, санкция за неисполнение указывалась более чем строгая: «А будет подьячей в той описке… или оплошкою, или хитростью своею все-го тесаного камени в той во всей волости не опишет… а про то учинитца ведомо, и ему, подьячему, за то быть в смертной казни»[8].

Это распоряжение, между прочим, демонстрирует важность, которую придавали работам у Иван-озера. Вдумаемся: подьячему приказали, описав на главной московской каменоломне весь заготовленный там камень (оброчный, подрядный, готовившийся на продажу), наложить полный запрет на его отгрузку потребителю. Значит – и предназначенного для сдачи по казенному оброку. И все это ради затеи, успех которой пока еще был в прямом смысле вилами на воде писан.

Посланное в Мячково распоряжение, разумеется, не имело цели остановить каменное строительство в Подмосковье, лишив его одного из важнейших материалов — белого камня. Целью было иное: оценить, могут ли эти каменоломни обеспечить камнем строителей шлюзов в Епифанском уезде, и, оценив, — обеспечить. На первое время Иван-озеро запрашивало «пятнатцать тысяч юфт[евого] тесаного камени да сто бочек извести круху»[9].

Заготовленный камень описали. Результаты со ссылкой на сведения подьячего Приказа Большого дворца Ивана Баженова приведены в отписке от 18 февраля 1702 г., поданной из этого приказа в приказ Разрядный. Сведения приведены для трех типоразмеров камня, который отпускало тогда Мячково. Эти были камень ступельный или ступенной[10] («длиною в аршин и без вершка и без 2-х», т.е. от 7/8 до 1 аршина, шириной от 6,5 до 7,5 вершков, толщиной в 4 вершка) и два вида камня юфтевого (первый, более крупный, длиной от 7/8 до 1 аршина, шириной от 5 до 5,5 вершков, толщиной от 3,5 до 4 вершков; второй, поменьше, длиной 3/4 аршина, шириной 4 вершка, толщиной от 3 до 3,5 вершков). В Мячкове на момент осмотра имелся камень всех трех типоразмеров в количестве: 3370 штук ступенного, 5900 юфтевого большого и 8500 юфтевого малого[11]. Казенный оброк на 1702 г. составлял 1162 лещади[12] аршинной, столько же бочек извести и 2324 штуки ступенного камня[13]. Как видим, тесаный камень в наличии имелся, причем в количестве, значительно превышавшем то, которое должно было получить государство. Но для того чтобы обеспечить заявку на 15 тысяч каменных блоков, избытка все же не хватало. Кроме того, беспокоила непростая задача доставки тяжелого груза на большое расстояние.

Выяснилось однако, что у задачи существует другое, более простое и дешевое

решение.

Канал строился в местности, где имелись многочисленные выходы на поверхность камня-плитняка, и он тогда, скорее всего, в какой-то мере для домашних нужд уже разрабатывался. Этот камень годился для устройства фундаментов, а может быть, и для производства извести. Естественно, возникал вопрос, нет ли в окрестностях камня, годного для кладки стен шлюзовых камер. Для ответа на этот вопрос требовались специалисты. Гагарин обратился к тульским кирпичникам. Конечно, кирпичник и каменщик — разные профессии. Но их объединяет точка приложения сил: использование материалов, с которыми они работали, для строительства. Можно предположить, что кирпичники иногда сталкивались и с каменной работой и уж несомненно кое-что в ней понимали.

Кирпичники, вызванные Гагариным, это подтвердили. Они указали места, где, по их мнению, можно было брать камень, годный для постройки шлюзов. Гагарин немедленно организовал его добычу. В качестве управляющих работами назначил местных дворян. Вот его рассказ об этом в отписке, посланной в Разрядный приказ в марте 1702 г.: «…По прииску тулского кирпичника Емельяна Фомина сыскано каменя, которой годитца в ызвесть и в сечку в двух местех. В Тульском уезде — от перекопной работы в одном месте в тритцати верстах на земли Ивана Суворова на урочище на Крупце. И в том месте велел я промышлять работным людем тот камень, а у надсмотру приказал по твоему, великого государя, указу быть дворенину Василью Андрееву сыну Страхову. В другое место в Тульском же уезде верст в дватцати на земли Ивана Кисленского и церко[вной] земли Архистратига Михаила. А приказал у р[а]боты быть в том месте дворенину Самсону Дьякову. А приказал им, Василью и Самсону, по твое[му], великого государя, указу ведать работных людей, быть у наряду каменной ломки, и у обсечки, и у известной работы у тех мест для того, что их с тако[е] дело будет и живут от тех мест в близости». Далее Гагарин просил отправить этим дворянам указ ему подчиняться[14].

На данный момент точные места добычи камня, из которого сооружали Епифанские шлюзы, нам не известны. Приведенные в цитированном документе имена владельцев земельных дач позволяют надеяться, что они будут установлены. Нельзя, однако, не напомнить, что Иван-озеро лежало на границе Епифанского и Веневского уездов, а последний — район, в котором существовали каменоломни, не столь знаменитые, как Мячковские, но действовавшие по меньшей мере с 60-х гг. XVIII в.[15], а возможно — и с более раннего времени. От села Иван-Озеро (центра строительства на начальном этапе работ) до Венева 34 км. До деревни Бяково (место наиболее известной из каменоломен) нужно прибавить еще 7. Если строго держаться расстояний, сообщенных Гагариным, Бяковские каменоломни окажутся слишком далекими: до них около 40 верст по прямой (по дорогам — дальше), тогда как до каменоломен Гагарина должно быть от 20 до 30. Впрочем, разница не так уж велика, да и требовать полного совпадения цифр не стоит — сведения Гагарина могли быть приблизительными. Держаться за каменоломни близ Бяково тоже не обязательно — они в уезде были не единственными. Больше смущает другое: известные нам ближайшие каменоломни, где в период позднего Средневековья добывался белый камень, — веневские, а названный в отписке Гагарина уезд, где заготавливали камень на шлюзы, — Тульский. Впрочем, освободив Гагарина от требования соблюдать точность при указании расстояний, можно сделать шаг в этом направлении: не требовать от него хорошего знания территориального деления края.

Хотя не все подробности этой истории ясны, можно считать установленным, что проблема с обеспечением стройки белым камнем и известью была решена путем привлечения местных ресурсов. Итогом явилось строительство на составлявших водный ход реках цепочки шлюзов, протянувшихся от города Тулы до нынешней деревни Гаи Рязанской губернии. В какой последовательности они ставились и какие когда — точно не знаем. В столбцах Разрядного приказа, охватывающих период по конец лета 1702 г., упомянуто всего два сооружавшихся (или сооруженных) тогда шлюза. Но в феврале 1703 г. их существовало уже семь[16].

Сколько же при Петре было построено их всего? Некоторые авторы, писавшие, когда его эпоха отошла в далекое прошлое, называют числа, поистине поражающие воображение. Так, в статье «Тульская губерния», помещенной в «Словаре географическом Российского государства» Афанасия Щекатова (1808) читаем: «Всех слюзов устроено уже было по реке Дону семдесят, а по рекам Шату и Упе четырнатцать»[17]. Впрочем, в другой статье того же словаря («Иван-озеро») названа значительно более скромная цифра — 24 шлюза[18].

Близкое к реальности (а, может быть, и точное) их количество определила на основе полевых наблюдений экспедиция, обследовавшая шлюзы в 1763 г. В ходе нее были обнаружены остатки 33 шлюзов — 2-х на Упе, 12-ти на Шате, 19-ти на Дону. Перечисленные в экспликации к плану этой водной системы, они получили в нем и относительно точную привязку — к земельной даче, на территории которой находились.

Так были собраны камни Епифанских шлюзов. Но пришло время, их разбросавшее.

2. Время разбрасывать камни

На основании договора, заключенного с Османской империей после Прутского похода Петра I 1711 г., Россия приостановила движение на юг, передала Турции ранее завоеванные территории в Приазовье и занялась ликвидацией Азовского флота. Необходимость в создании канала отпала, работы были остановлены[19]. Под действием вешних вод каналы и шлюзы стали разрушаться. Без поддерживающего ремонта остановить этот процесс было невозможно. Но возможно — защитить от действия другой разрушающей силы: заготовителей того, что плохо лежит. Гагарин сколотил команду, которая охраняла построенное[20]. Около шлюзов выросли устроенные для них караульные будки.

Стремясь защитить порученное их попечению, сторожа демонтировали некоторые привлекательные для похитителей металлические детали конструкций. Сняв, спрятали их: одни закопали в будках под полом, другие отправили с подьячим в Епифань, отдав под охрану в воеводскую канцелярию[21]. Так, из лучших побуждений, разрушение подтолкнули те, кто был призван с ним бороться.

Видя отсутствие к объекту внешнего (казенного) интереса и чувствуя безнаказанность, местное население подворовывать продолжало. К грабежу шлюзов прибавились действия, направленные лично против сторожей. Те жаловались позабывавшим о них властям, что «из домов их выбивают и разоряют всегда беспрестанно». Но службу по меньшей мере до 1749 г. несли[22].

Впрочем, к этому времени под охраной у них оставалось много меньше того, что было, когда работа кипела. К рассеянию собранного давно подключилось государство. Данным по запросу Адмиралтейской коллегии сенатским указом от 22 января 1733 г.23 было велено «по Ивановому озеру прежних лет заготовленные карабелные припасы… перевесть в Тавровское адмиралтейство… и употребить во что будет годно»[24]. Но законченные гидротехнические сооружения – их устоявшие в борьбе со стихией стены — тогда не тронули.

Время шло, сопротивление слабело. Река времен в медленном, но неумолимом течении смывала сделанное человеком.

В 1763 г. на трассу канала была направлена упоминавшаяся экспедиция во главе с профессором Ловицем25. Цель — осмотреть и описать сохранившееся. Наблюдения подытожил подготовленный по итогам ее работы план — красивый, но весьма приблизительный. Он имел текстовой комментарий, включавший новейшие (на тот момент) сведения о «самочувствии» каждого из шлюзов[26]. Любопытно присмотреться к словам, использованным в нем для характеристики их состояния. Словесные формулы отмечают два варианта положения дел. Они таковы:

— полное или близкое к тому разрушение: «разорен», «весь разорен» (шлюзы № 1 – 5, 7, 22 — 26, 28, 32), «весь разломан» (№ 21), «весь развалившись», «весь развалился» (№ 11, 14, 16 — 20, 27, 29, 33), «стены развалились», «обвалились» (№ 12, 13, 15, 31);

— частичное разрушение: «пришел в ветхость», «явился ветхим», «весьма ветх» (№ 9, 10, 15).

Лишь в нескольких случаях состояние частичного разрушения охарактеризовано более детально: «одна левая стена цела, а правая разломана» (№ 6), «несколько еще цел, только у онаго стены во многих местах развалились» (№ 8), «по правую сторону онаго стена разломана, да и левая стена повреждена» (№ 30). В других случаях к унифицированному описанию прибавлены индивидуальные подробности. Например, в отношении шлюзов № 2–5, охарактеризованных как разоренные, отмечено, что в их стенах сохранилось некоторое количество белого камня, из чего заключаем, что стены разрушены не полностью. В отношении нескольких шлюзов сообщено, что они поросли лесом (№ 9, 18, 32).

Ветхими (в отличие от полностью разрушенных) авторы посчитали менее 10 % шлюзов. Если учесть разного рода уточняющие оговорки, это число можно увеличить до приблизительно 30 %. Соответственно, прочие шлюзы следует считать разрушенными полностью. Из последнего, впрочем, не следует, что от них не осталось и следа — руины всех шлюзов были тогда обнаружены, на всех сохранилась значительная часть материала, слагавшего существовавшую прежде постройку. Что, в общем, понятно: камень было труднее украсть, украденное спрятать. Да и не привыкли здешние крестьяне строить из тесаного камня, перевозка которого (одного блока) требовала нескольких лошадей.

3. Вновь собираем камни

Картину в целом, какой она сложилась к началу следующего столетия, рисует Словарь А. Щекатова. «Время, — сообщается в томе, вышедшем в 1808 г., — а особливо пренебрежение все разрушило; вал около озера осел, и шлюзы обвалились, только некоторых средния стены довольно еще тверды»[27]. Час, когда стихия или человек окончательно разрушит и их, был, казалось, не за горами.

Вдруг спустя столетие после начала работ навсегда (так, во всяком случае, казалось) заглохший проект неожиданно обрел новую жизнь. Произошло это при участии весьма известной исторической личности – действительного тайного советника графа Николая Петровича Румянцева.

Любители истории знают его в первую очередь в качестве крупного государственного деятеля Александровской эпохи — канцлера и министра иностранных дел, а по оставлении государственной службы — в роли коллекционера, мецената и организатора исключительных по их результатам работ по выявлению, собиранию и изданию древних славянских рукописей. Но в начале XIX столетия он занимал еще несколько важных постов, в каковой роли оказался причастен к судьбе Ивановского проекта. С августа 1801 г. по апрель 1809 был главным директором водяных коммуникаций[28]. Примерно тогда же — с сентября 1802 г. по сентябрь 1810 — министром коммерции[29].

Под общим руководством Н.П. Румянцева проводились работы по строительству ряда каналов — Березинского, Мариинского, Свирского[30]. В это же время была предпринята попытка закончить дело, начатое Петром Великим у Иван-озера — достроить и пустить Ивановскую водную систему. С этой инициативой обратился к Румянцеву инженер Тульского оружейного завода[31]. Министр отнесся к идее положительно и довел ее до императора Александра I. Подготовить проект было поручено генералу Туссону, который приказание исполнил[32]. Некоторые подробности того, что планировалось сделать, узнаем из «Детальных планов шлюзам и плотинам, предполагаемым к построению по рекам Дону и Шате»[33]. Рассматривая эти «прожектированные» планы, между прочим, замечаем, что проектировщики по возможности старались использовать уже существовавшие насыпи и перемычки — те, которые возникли по рекам при сооружении на них мельниц[34].

Проектированием дело не ограничилось. Шлюзы начали строить, определив (рескриптом императора) для их завершения десятилетний срок. В реальности работы продолжались всего три года — с 1807 по 1809 гг. По воспоминаниям, в это время в селе Иван-озеро «жилось очень весело — много танцовали с инженерами»[35]. Было построено три шлюза на Шате. Можно предположить, что камень для них, как и прежде, использовали местный, в данном случае — веневский. Два обстоятельства остановили эти работы: низкое качество строительства и изменения в управлении водными и сухопутными сообщениями.

Еще раз интерес к камню, привезенному на Дон и Шат строителями канала, возник, когда прорабатывался вопрос о сооружении на Куликовом поле памятника великому князю Дмитрию Донскому. Тогда (1826–1827 гг.) в поисках строительных материалов по распоряжению тульского гражданского губернатора осматривали места, где находились шлюзы. В некоторых из них камень, годный для этих работ, был обнаружен.

4. Вновь разбрасываем

В конце 1830-х гг. главный управляющий путей сообщения и публичных зданий граф К.Ф. Толь доложил императору Николаю I, что достраивать канал считает нецелесообразным. В отношении материалов он предлагал: те, которые годны для употребления — «выбрать» и пустить в дело, оставшиеся продать, оставшееся от продажи — «оставить на местах и представить местным жителем употребить со временем в свою пользу без всякого за то возмездия». Посетивший шлюзы в 1739 г. инженер Шуберский донес, что «шлюзы разобраны, белый камень решено употребить на устройство в Туле моста на р. Упе, а остаток употребить на устройство Тульского оружейного завода. Охранение камней поручено было земской полиции»[36].

Трудно сказать, на чем основывался Шуберский, говоря, что шлюзы разобраны, и что при этом подразумевал. Имеется масса упоминания об их разборке в гораздо более позднее время. Так, по свидетельству А.И. Миловидова, «после 1839 г.,… озеряне много пользовались прекрасным камнем и лесом, вынутым из разобранных шлюзов». Далее он упоминает конкретные постройки, сооруженные из этих материалов (см. ниже). В одном случае он называет точное время разборки шлюза (1887 г.)[37], много более позднее, чем поездка Шуберского. О разборке в 1907 г. другого шлюза сообщает П.В. Нарциссов[38].

Окончательный приговор петровскому проекту и уже возведенным постройкам Ивановской водной системы был вынесен строителями железной дороги, участок которой от расположенной поблизости от села Иван-озеро (в 13 км) станции Узловая до г. Ельца был открыт в 1874 г. Все, что могли перевезти речные суда, могли и железнодорожные вагоны. С осознанием этого умерла последняя надежда достроить канал.

Ставшие никому не нужными шлюзы обращались в каменоломни. Общества, на землях которых они находились, отдавали их крестьянским артелям за плату на три года: сколько выберут камня — тот их. По сведениям, приведенным в отчете за 1895 г. гидротехнического отдела Экспедиции для исследования источников главнейших рек Европейской России, все шлюзы, ранее существовавшие на Дону, были уже разобраны. Работы на шатских шлюзах продолжались, здесь пока еще оставались и неразобранные шлюзы[39].

Сведений о работах по разборке, относящихся к периоду позже первого десятилетия XX в., не имеем — вероятно, то, что к тому времени осталось от шлюзов, интереса для «заготовителей» уже не представляло. Но упоминания (как правило, малоконкретные) о том, что остатки некоторых из них сохранились, встречаются в краеведческих публикациях еще долго.

5. И вновь собираем?

Где же сейчас материалы шлюзов — дубовые бревна и гигантские камни, каждый из которых, как утверждает А.И. Миловидов, «должны были везти несколько лошадей по зимнему пути»[40]?

Прежде всего, в тех зданиях и сооружениях, которые с их использованием возводились. Приведем по литературным данным список таких построек:

— церковь в селе Иван-озеро (плиты шлюзовых карнизов; использованы для устройства пола)[41];

— колокольня церкви в с. Иван-озеро (камни и бревна из шлюза, разобранного в 1887 г.)[42];

— церковь в с. Монастырщина (каменные плиты; использованы для фундамента)[43];

— мост через Упу в Туле[44].

Несколько лет назад автор этой статьи подготовил очерк, посвященный истории храма во имя Рождества Иоанна Предтечи в селе Иван-Озеро[45]. Но он написан по документальным источникам. Обращаясь к источникам вещественным, в частности, обследуя те из перечисленных построек, которые сохранились, несомненно, встретим в них и камни бывших шлюзов.

Второе место, где можно увидеть материалы из шлюзов, — музеи. Часть ворот одного из шлюзов в 1925 г. хранилась в Епифанском музее[46]. В настоящее время в собрании Краеведческого музея города Донского имеется замечательной сохранности дубовый брус — часть, как полагают музейщики, пола шлюзовой камеры. Есть здесь и свая, извлеченная из грунта в месте, где предположительно находился шлюз. Имеется небольшой фрагмент поднятой там же белокаменной плиты. Не исключаем, что артефакты того же происхождения и назначения есть и в других музейных коллекциях, хотя вероятность этого невелика.

Третье — места самих шлюзов. А.И. Миловидов отмечает, что при осмотре в 1887 г. трассы канала инженером, командированным от Управления путей сообщения Московского округа, тот обнаружил, что шлюзы «заросли так, что о существовании их можно было догадываться только по буграм и набросанным камням»[47]. Камни и не могли здесь не лежать: перевозка материала была трудна и забирали, наверняка, только качественный камень, обломки же оставляли. Изучая места шлюзов (чем на протяжении ряда лет занимается автор этой статьи), наверняка найдем и камень, из которого состояли их стены.

Вот только где они — эти места? Прежде, чем изучить, их нужно найти, а это в большинстве случаев представляет задачу далеко не простую. Но решаемую! Рассказ о поисках шлюзов, на протяжении нескольких лет ведущихся общими усилиями сотрудников Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН и Государственного музея-заповедника «Куликово поле», об уже сделанных при этом находках оставляем для другой публикации.

1. О роли Петра Великого в этом проекте см. нашу книгу Юркин, И.Н. Петр Железный. Петр Великий и тульский край: факты, гипотезы, документы [Текст] / Институт Петра Великого. СПб., 2012. С. 75–135, 151-167.

2. Юркин, И.Н. Анализ и интерпретация комплекса делопроизводственной документации начала XVIII в., связанной с созданием объекта воднотранспортной сети (источниковедческие проблемы в их музееведческом приложении) [Текст] // Архив истории науки и техники. Вып. 5 (14). М., 2015. С. 169.

3. РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 18.

4. РГАДА. Ф. 150. Оп. 1. 1702. Д. 30. Л. 1.

5. Юркин, И.Н. Документы по истории строительства Ивановского канала (август 1701 — октябрь 1702 г.) // Архив истории науки и техники. Вып. 5 (14). М., 2015. С. 478–492. С. 491.

6. РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 213. Документ опубликован — см.: Юркин, И.Н. Документы по истории строительства Ивановского канала (август 1701 — октябрь 1702 г.) // Архив истории науки и техники. Вып. 5 (14). М., 2015. С. 487–489.

7. По свидетельству де Бруина, первые шлюзы, построенные близ Иван-озера, имели размер 80 шагов в длину, 14 в ширину [См: Бруин К. де. Путешествия в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 112]. При длине шага 71 см это соответствует прямоугольнику со сторонами 56,8 и 9,9 м. В дальнейшем шлюзы строили короче и несколько шире.

8. Юркин, И.Н. Документы по истории строительства Ивановского канала (август 1701 – октябрь 1702 г.) // Архив истории науки и техники. Вып. 5 (14). М., 2015. С. 481, 482.

9. РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 13. Те же цифры на Л. 38. Исходным материалом для получения извести служат известково-магнезиальные горные породы.

10. Первая форма — РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 39, вторая – Там же. Л. 66.

11. РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 39

12. Здесь — плита, плитка.

13. РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 66.

14. РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Д. 797. Л. 181.

15. Таран, М.И. Белый камень Венева (По материалам Бяковских каменоломен) // Материалы Историко-археологических чтений памяти Н.И.Троицкого. Тула, 1997. http://www.veneva.ru/lib/white.html (дата обращения 01.06.2015)

16. Бруин, К. де. Путешествия в Московию // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 112.

17. Щекатов, А.М. Словарь географический Российского государства, описывающий азбучным порядком географически, топографически, идрографически, физически, исторически, политически, хронологически, генеалогически и гералдически все губернии, города и их уезды… Ч. 2: Г.-К. М., 1804; Ч. 6: Т.-Х. М., 1808. Ч. 6. С. 411.

18. Щекатов, А.М. Словарь географический Российского государства, описывающий азбучным порядком географически, топографически, идрографически, физически, исторически, политически, хронологически, генеалогически и гералдически все губернии, города и их уезды… Ч. 2: Г.-К. М., 1804; Ч. 6: Т.-Х. М., 1808. Ч. 2. С. 689.

19. Некоторые авторы называют другое время приостановки работ: 1720 г. [Миловидов А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 24; 11. Нарциссов П.В. Иван-озеро (Остатки Ивановского канала) // По тульскому краю. С. 579, 580] и даже 1724 г. [Труды Экспедиции для исследования источников главнейших рек Европейской России, изд. нач. Экспедиции, ген.-лейт. А.А. Тилло. Бассейн Дона. Исследования гидротехнического отдела. 1895 г.: Бассейн верховьев р. Дона до устья р. Непрядвы, бассейн р. Непрядвы и бассейн верховьев р. Красивой Мечи до устья р. Гоголя / Под рук. нач. отдела инж. Ф.Г. Зброжека. СП б., 1897. С. 4].

20. Она точно действовала уже в 1714 г. [Юркин И.Н. «И того б учинил о том по сему...» (Ивановский канал в канцелярской переписке 10-х — 20-х годов XVIII века) // Куликово поле: вопросы историко-культурного наследия. Труды науч.-практ. конф. «Куликово поле — уникальная культурно-историческая и природная территория. Проблемы изучения и сохранения военно-исторического и природного наследия Центральной России» (Москва-Тула, 25–27 октября 1999 г.). Тула, 2000. С. 200, 201], но, возможно, была создана раньше.

21. Юркин, И.Н. Сведения о шлюзах Ивановской водной системы в описаниях 1740-х годов // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История. Т. 2: История. Этнография. Искусствоведение. Тула, 2004. С. 194–197.

22. Юркин, И.Н. Сведения о шлюзах Ивановской водной системы в описаниях 1740-х годов // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История. Т. 2: История. Этнография. Искусствоведение. Тула, 2004.С. 198

23. Был подписан 27 января.

24. РГАДА. Ф. 248. Оп. 10. Кн. 547. Л. 67.

25. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 29.

26. РГВИА. Ф. 846 (ВУА). Оп. 16. Д. 24367. Л. 1.

27. Щекатов, А.М. Словарь географический Российского государства, описывающий азбучным порядком географически, топографически, идрографически, физически, исторически, политически, хронологически, генеалогически и гералдически все губернии, города и их уезды… Ч. 2: Г.-К. М., 1804; Ч. 6: Т.-Х. М., 1808. Ч. 6. С. 411.

28. Макарова, С.Л. Главный директор водяных коммуникаций // Государственность России. Словарь-справочник. Кн. 5. Ч. 1. М., 2005.С. 169.

29. Воробьева, Ю.С. Министерство коммерции // Государственность России. Словарь-справочник. Кн. 3. М., 2001. С. 86, 87. Это министерство, помимо прочего, собирало сведения о торговых путях, купеческих верфях, местах постройки судов и других объектах, имевших отношение к водным коммуникациям.

30. Козлов, В.П. Колумбы российских древностей. М., 1981.С. 10.

31. В литературе присутствуют два существенно отличающихся написания его фамилии: Фелькерзам [Труды Экспедиции для исследования источников главнейших рек Европейской России, изд. нач. Экспедиции, ген.-лейт. А.А. Тилло. Бассейн Дона. Исследования гидротехнического отдела. 1895 г.: Бассейн верховьев р. Дона до устья р. Непрядвы, бассейн р. Непрядвы и бассейн верховьев р. Красивой Мечи до устья р. Гоголя / Под рук. нач. отдела инж. Ф.Г. Зброжека. СП б., 1897. С. 5] и Фюльгерсон [Миловидов А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 33].

32. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 33

33. РГИА. Ф. 1487. Оп. 15. Д. 39.

34. РГИА. Ф. 1487. Оп. 15. Д. 39. Мельницы на этой серии планов показаны при шлюзах на Шате — № 7, на Дону — № 5-8, 10, 11, а также, возможно, № 9, 12–14.

35. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 34.

36. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 37.

37. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 44.

38. Нарциссов, П.В. Иван-озеро (Остатки Ивановского канала) // По тульскому краю. С. 581.

39. Труды Экспедиции для исследования источников главнейших рек Европейской России, изд. нач. Экспедиции, ген.-лейт. А.А. Тилло. Бассейн Дона. Исследования гидротехнического отдела. 1895 г.: Бассейн верховьев р. Дона до устья р. Непрядвы, бассейн р. Непрядвы и бассейн верховьев р. Красивой Мечи до устья р. Гоголя / Под рук. нач. отдела инж. Ф.Г. Зброжека. СП б., 1897. С. 6.

40. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 44.

41. Там же. С. 38.

42. Там же. С. 44.

43. Труды Экспедиции для исследования источников главнейших рек Европейской России, изд. нач. Экспедиции, ген.-лейт. А. А. Тилло. Бассейн Дона. Исследования гидротехнического отдела. 1895 г.: Бассейн верховьев р. Дона до устья р. Непрядвы, бассейн р. Непрядвы и бассейн верховьев р. Красивой Мечи до устья р. Гоголя / Под рук. нач. отдела инж. Ф. Г. Зброжека. СП б., 1897. С. 6.

44. Нарциссов, П. В. Иван-озеро (Остатки Ивановского канала) // По тульскому краю. С. 582. Это утверждение вызывает некоторые сомнения. Статья П.В. Нарциссова опирается на брошюру А. И. Миловидова, в последней же по данному поводу написано несколько иное: что камень собирались употребить для этой цели, а вот употребили ли — не сказано.

45. Юркин, И.Н. Молчаливый свидетель строительства Ивановского канала (новые сведения о храме в селе Иван-Озеро и его связи с историей гидротехнических работ в верховьях Дона) // Сборник трудов Тульской духовной семинарии. Вып. 2. Тула, 2011. С. 122–155.

46. Нарциссов, П.В. Иван-озеро (Остатки Ивановского канала) // По тульскому краю. С.580.

47. Миловидов, А.И. Достопримечательные села Тульской губернии (Исторические очерки). Вып. 1. Село Иван-Озеро и Ивановский канал, начатый Петром Великим. Тула, 1892. С. 45.

Библиографическая ссылка:

Юркин И.Н. Епифанские шлюзы: как собирали и как разбрасывали их камни // Тульский краеведческий альманах. - 2015. - Вып. 12. - С.16-24.