Тульская городская дума 1917 – 1918 гг.

Владимир ОСТРОУХОВ

Главными обязанностями городских дум и управ в царской России были управление городскими предприятиями, обеспечивавшими водоснабжение, освещение, транспортные перевозки, управление скотобойнями, поддержание в удовлетворительном состоянии площадей, мостовых и городских садов, городской канализации, заведование учреждениями просвещения, «народного здравия» и государственного призрения, попечение о местной торговле и промышленности, т.е. все то, что «центральная власть не считала опасным для себя передать им» [1]. Для большинства гласных программа их деятельности исчерпывалась присягой, которую они принимали при вступлении в должность.
По городовому положению 1892 г. избирательным правом обладало небольшое число горожан — крупных собственников городской недвижимости, представителей торгово-промышленных компаний и банков. Кроме имущественного ценза, существовали ограничения по национальному и религиозному признакам. В итоге оказывалось, что из 2 млн. жителей Москвы (1916 г.) избирательным правом могли воспользоваться лишь 9258 чел. Из 160 тыс. жителей Тулы (1913 г.) — 1794 чел. [2].

В годы Первой Мировой войны позиции росийской буржуазии, органами представительтва которой в первую очередь и были думы, значительно укрепились. Соответственно возросли и ее политические притязания. В январе 1917 г. тульский губернатор А.Н.Тройницкий, сообразуясь с указанием министра внутренних дел А.Д.Протопопова, указал городскому голове Тулы А.А. Смирнову, что за последнее время в некоторых губерниях гласные уклоняются в сторону общеполитических суждений (иными :ловами — резко критикуют правительство— В.О.) и предостерег тульских думцев от поставки подобных вопросов [3].

Первые сведения о революционных событиях в Петрограде поступили в Тулу по линиям связи железных дорог из телеграммы члена Гоударственной думы А.А.Бубликова. В ночь со 2 на 3 марта 1917 г. старая губернская администрация в Туле была устранена. По найденному Э.Н.Бурджаловым свидетельству, из Тулы сообщали: «Картина удивительная. Темнота, музыка и ликование» [4]. Наутро центром притяжения общественности стало помещение городской Думы, где собрались группа гласных, представители кооперативов, рабочие активисты, солдаты и офицеры гарнизона. Зал заседаний был полон.
Собравшиеся постановили немедленно избрать Временный исполнительный комитет и передать в его руки власть над городом и губернией. В состав исполкома было предложено ввести по 3 делегата от рабочих каждого крупного завода Тулы, по 3 — от каждой войсковой части, по 3 — от кооперативных организаций губернского значения и по одному делегату от всех прочих организаций, которые пожелают избрать своих представителей [5]. Среди присутствующих сразу же выявились две противостоящие группировки — старых думцев-цензовиков и нецензовых, демократических, элементов. Последние преобладали, и из двух кандидатур — гласного Думы, присяжного поверенного (адвоката — В.О.) В.Н.Черносвитова и С.Р.Дзюбина председателем исполкома был избран последний, заведующий земской кассой мелкого кредита, член РСДРП, меньшевик. Было составлено воззвание к населению: «Власть народа установлена в Туле в лице исполнительного комитета из представителей общественных и рабочих организаций и воинских частей, расквартированных в г. Туле» [6].
Губисполком подтвердил полномочия городского головы, городской Управы, губернской земской и уездных управ. Воспоминания В. Михайлова об имевшихся намерениях арестовать городского голову, по-видимому, являются ошибочными [7]. Объединенной комиссии губисполкома и Совета рабочих и солдатских депутатов во главе с городским головой была поручена организация гражданской милиции и руководство ею. От имени тульского военно-промышленного комитета Аркадий Смирнов обратился к рабочим Тулы с воззванием «оставаться при исполнении Ваших серьезных обязанностей по выполнению заказов на нужды нашей армии и приложить все меры к усилению столь важной работы» [8].
К середине марта численность городской милиции Тулы достигла 350 человек из запланированных 660. Ее начальником был избран бывший адъютант начальника гарнизона ротмистр-зауряд В.С. Мамонтов, сын известного московского промышленника и общественного деятеля С.И. Мамонтова. Город был поделен на шесть частей, в каждой из которых находилось отделение милиции во главе с помощником начальника милиции города. Начальниками отделений были утверждены предложенные Советом солдатских депутатов офицеры тульского гарнизона. На совместном заседании Следственной комиссии, комиссии Совета рабочих и солдатских депутатов и Комиссии по набору милиции губисполкома было выработано «Положение о народной милиции». Главным принципом формирования этого органа провозглашалась выборность ее чинов. Указывалось также, что милиция в полном составе подчиняется органам местного самоуправления.
На первое время сохранение старой Думы было обеспечено вхождением ее представителей в состав губисполкома общественных организаций: туда были избраны гласный В.Н.Черносвитов, а также городской голова А.А. Смирнов от Союза городов. 7 марта на экстренном заседании Думы голова выступил с приветственной речью по поводу «свершившихся исторических событий» и провозгласил «Ура!» в честь «тех славных борцов, которые помогли дать гражданам желанную свободу». Из помещения городской управы были удалены портреты Николая II и Александра Ш, портрет Александра II Освободителя оставлен.
Но условия революции требовали расширения социальной опоры самоуправлений, и 23 марта гласные приняли предложение Управы о пополнении состава городского собрания демократическими элементами из разных общественных организаций, а также о координации действий комиссий Думы с аналогичными комиссиями при губисполкоме. При этом преобладание цензовых элементов в Думе по-прежнему сохранялось и, видимо, по этой причине предложение думцев не нашло отклика. 13 мая Совет губисполкома постановил: «ввиду предстоящих в ближайшее время новых выборов в городскую думу представителей от комитета не посылать» [9].
Городской голова, которому губисполком поручил дело создания новой милиции, вскоре был от него отстранен. Затем он испросил у Думы месячный отпуск, а 6 мая 1917 г., после 8 лет пребывания в должности, А.А. Смирнов, действительный статский советник, назначенный императором кандидатом в состав особого присутствия Правительствующего Сената для суждения дел о государственных преступлениях, председатель Тульского военно-промышленного комитета, окончательно подал в отставку и выехал из города. И.о. городского головы стал А.Н.Хатунцев.
Старый состав гласных Думы был отодвинут на задний план, в частности, еще и потому, что население именно на них возлагало ответственность за резко ухудшившееся продовольственное снабжение, усиление дороговизны. В Туле рыночная цена на пшеничную муку с декабря 1916 по январь 1917 г. выросла с 4,80 до 7 руб. за пуд, на муку ржаную — до 5,20 руб. за пуд [10]. К 28 февраля цены на ржаную муку выросли до 6 руб. за пуд (при средней зарплате, по-видимому, в 30-50 руб. — В.О.), но и по этой цене в городе ее не хватало.
С целью усилить свои позиции в общественном мнении думцы 7 марта поручили Управе спешно разработать проект организации дешевой столовой. 23 марта было решено увеличить жалованье служащим городского хозяйства в размере, одобренном Советом р. и с. депутатов, выделено Совету 500 руб. на организацию детского майского праздника Свободы.
Согласно постановлению того же Совета от 11 марта о переименовании улиц, в частности Николаевской, названной в память о посещении Тулы Николаем II в 1904 г., решено было переименовать ее в улицу Свободы. Переименование же Киевской (ныне просп. Ленина— В.О.) в ул. 3 Марта думцы не поддержали.
Однако популистские меры не помогали. Государственный переворот и крушение старой системы власти дали возможность выплеснуться массовому недовольству, направленному против прежних «хозяев жизни». 22 марта на ул. Менделеевской толпа разъяренных женщин едва не растерзала заведующего продкомиссией Управы С.Ф. Занфтлебена, обвинив его в потворстве богатеям. «Почему пшеничная мука выдается лишь по 3 фунта на человека в месяц, — вопрошали они, — а богатые получают по целому мешку?» [11]. С большим трудом С.Ф.Занфтлебен был вызволен одним из членов губисполкома.
16 мая 1917 г. Тульский губпродком издал постановление о введении в г. Туле карточной системы на ряд продуктов питания. Аналогичные шаги были предприняты в уездах. Однако возможности продовольственного аппарата не обеспечивали населению нормального уровня потребления. По приказу Министерства продовольствия от 26 июня устанавливались максимальные нормы потребления для городов: не свыше 25 фунтов муки и 3 фунтов крупы в месяц (соответственно 10 и 1,2 кг — В.О.), в то время как обычное потребление тех же продуктов, по сведениям Тульского губстатотдела, составляло не менее 60 фунтов в месяц [12].
Острой проблемой самоуправления была нехватка финансовых средств. 13 мая вчерне была составлена смета Тульской Думы на 1917г., предусматривавшая дефицит в 500 тыс. руб., с учетом же обещанного повышения заработной платы рабочим и служащим — в 1 400 000 руб. Изыскивая источник ликвидации дефицита, было предложено поднять плату за электричество (с 35 до 70 коп. за кВт-час), воду. Управа настойчиво напоминала владельцам велосипедов, мотоциклов и автомобилей о необходимости уплатить положенный в пользу города сбор. Но все это не могло решить проблемы, порожденной военным временем. Предложение же Управы увеличить налогообложение торговопромышленных заведений и владельцев городской недвижимости не нашло отклика в цензовом составе гласных.
Непосильными оказались расходы на содержание городской милиции, которые к тому же значительно увеличились. Если в мае 1916 г. городская полиция требовала 17 723 руб. в мес., то милиция в мае 1917 года — 40 000 руб.
Беспокоило власти санитарное состояние города. 30 мая губернская комиссия предложила Управе принять срочные меры по очистке Чулковской площади от навоза и отбросов, обеспечить надлежащее состояние общественных отхожих мест, позаботиться о мерах борьбы с венерическими заболеваниями.
С июля месяца начались конфликты с профсоюзом городских работников, недовольных затягиванием повышения оплаты труда.
Причины падения авторитета Думы хорошо осознавались рядом гласных. На встрече с членами комиссии губисполкома по городскому благоустройству 5 мая члены Управы откровенно признавали, что сильно тормозит дело «оставшееся в наследие от старого режима отсутствие взаимного доверия между членами Управы и служащими городского хозяйства» [13]. Во внутридумской дискуссии о том, за кем первенство при подготовке новых городских выборов, член Управы Н.А. Хитрых заявлял, что дума в настоящем составе не может являться выразительницей мнений всего города. Некоторые гласные высказывались в отношении коллег особенно резко: «Вы — непогребенные!» [14].
К июлю 1917 г. кризис городской Думы стал очевиден. 13 июля на заседание Думы явились 19 человек, 50 отсутствовали. Заседание было перенесено на 18 июля — и явились 22 человека. Тогда и.о. городского головы Александр Хатунцев заявил, что вследствие военного времени собрание правомочно при любом составе. Газета «Тульская молва» ядовито назвала это явление «исчезновением крыс с тонущего корабля» [15].
Таким образом, цензовая дума оказалась отодвинутой революцией на задний план, но, несмотря на это, в планах правительства именно этой форме местной власти и управления предстояло стать основой будущей государственной системы России.
15 апреля 1917 г. Временным правительством было принято постановление «О производстве выборов гласных городских дум и об участковых городских управлениях», а также утверждены предложенные МВД «Временные правила о производстве выборов гласных городских дум». Согласно постановлению, выборы должны были производиться по пропорциональной системе на основе равного, прямого и тайного голосования граждан, достигших 20 лет. Гласные избирались на срок до 1 января 1919 г. Впервые избирательные права предоставлялись военнослужащим, священникам, женщины отныне могли принимать участие в выборах непосредственно, а не через доверенных лиц, как раньше [16].
Право выдвижения списков кандидатов впервые получили политические организации. При этом партии, общественные организации или просто группы избирателей должны были заручиться подписями не менее чем половины будущего количества гласных Думы (для Тулы — это 52 — В.О.). Им также давалось право делегирования своих представителей в избирательные комиссии.
В муниципальной кампании 1917 г. приняли участие все основные политические партии страны.
Специфика городских дел обусловила сравнительную схожесть тех положений предвыборных программ, где говорилось о необходимости ведения городского хозяйства на основании заранее выработанных хозяйственного и финансового планов, муниципализации предприятий, обслуживающих нужды города, строительстве дешевого жилья и урегулировании отношений между домовладельцами и квартиросъемщиками, введении всеобщего бесплатного начального обучения и развития системы здравоохранения. Как социалисты, так и кадеты соглашались с необходимостью увеличения налогообложения более состоятельных слоев городского населения [17].
Разногласия начинались при постановке более принципиальных вопросов. Один из нихроль и место дум в политической системе общества. В муниципальной программе кадетов на первом месте стояло требование «политической согласованности деятельности дум с интересами государства как целого» Самоуправления характеризовались как «органы государственной власти на местах, действующие под надзором правительства» [18]. Именно идея «огосударствления» местного самоуправления встретила критику со стороны меньшевиков и эсеров, выступавших за широкую автономию городов, их право законодательной инициативы, общественный контроль за деятельностью самоуправлений.
В сфере социальной политики меньшевики и эсеры выступали за ограничение власти крупного капитала, введение прогрессивного подоходного налога, передачу на нужды города части налога на наследство. В своем наказе кандидатам в гласные Думы от блока меньшевиков и эсеров участники общего собрания Тульского союза металлистов записали: «Муниципалитеты могут стать превосходной лабораторией централизации экономической жизни в городе, могучей политической крепостью для использования местным социалистическим большинством против буржуазного большинства центральной власти» [19]. Большевики использовали муниципальную кампанию для пропаганды своих общеполитических лозунгов: об отношении к войне, Временному правительству, методам решения аграрного вопроса. Они активно выступали против назначения «сверху» местных должностных лиц, восстановления старой полиции. В социальной сфере их требования отличались особой радикальностью: обложение сверхналогом наиболее зажиточных городских слоев, конфискационные меры для смягчения жилищной проблемы и другие.
Наиболее активно провели предвыборную кампанию в Туле меньшевики и эсеры, объединенные в социалистический блок. Они провели более 100 митингов «летучих (т.е. стихийных — В.О.) и 20 — по назначению». По улицам Тулы двигались автомобили, увешанные плакатами блока и украшенные красными флагами. Солдаты гарнизона несли транспаранты. Финансовую поддержку социалистам оказали рабочие крупных предприятий, отчислившие часть своего заработка. Одним из условий объединения со стороны эсеров стало требование полного разрыва меньшевиков с большевиками. Попытка народных социалистов войти в блок с эсерами не встретила сочувствия. По мнению газеты «Тульская молва» — ввиду малочисленности их организации (около 200 чел.) и слабой связи с массами [20].
Объединения кадетов и торгово-промышленников в Туле не произошло, хотя и намечалось. Союз торгово-промьппленников ссудил редакции газеты «Свободная мысль», органу кадетской партии, 8 800 руб., однако редакция отказалась опубликовать даже предвыборный список своих спонсоров. Кадеты лишились финансовой поддержки и вынуждены были закрыть газету. В самой среде домовладельцев и торгово-промышленников произошел раскол, когда значительная их часть выступила против старых предводителей — адвоката А. В. Воробьева и инженера-технолога М.В. Теплова: «Нам не нужны Смирновы и их единомышленники — Тепловы и Воробьевы. Надо посылать в новую Думу новых людей, а поношенным пора на покой» [21].
В результате были выставлены два списка № 5 Союза домовладельцев (куда входили упомянутые Воробьев и Теплов) и № 6 Тульской торгово-промышленной партии и группы домовладельцев.
Агитационные материалы кадетов в рабочих кварталах Тулы встречали враждебно, срывая их с заборов. Попытки кадетов использовать рекламные вставки — «Голосуйте за список №1!» — в кино («Волшебный фонарь» — В.О.) встречались шумом и криками «долой».
Избирательную кампанию большевиков сильно осложнили распространяемые кадетами и эсерами обвинения в их принадлежности к «подкупленным Германией предателям родины, дезертирам и активным монархистам» Печатный орган тульских социал-демократов-меньшевиков — газета «Голос народа» — даже счел необходимым выступить на защиту «истинных вождей рабочего класса» (в ст. П.Голикова «Гады вылезают» говорилось об атаках «правых» против ленинцев, а также против Советов вообще и самого Временного правительства) [22]. Впрочем, тульские большевики в долгу не остались. Накануне дня голосования «Пролетарская правда» высказалась определенно: «Наша партия— прямая противоположность партии кадетов. Кадеты — партия контрреволюционных буржуа и помещиков. Наша партия — партия революционных рабочих города и деревни» [23].
Выборы в Туле состоялись 30 июля 1917 г. Всего конкурировало 7 списков: кадеты, народные социалисты, социалистический блок (меньшевики и эсеры), большевики, домовладельцы, блок торгово-промышленников и домовладельцев и блок еврейских национальных организаций. Полную победу одержал социалистический блок, завоевав 85 из 104 мест, из них меньшевикам досталось 48, эсерам — 37 мест. 7 мест получили кадеты, 5 — большевики. Списки №5 и 6 получили по 2 места каждый, столько жесписок еврейских организаций Тулы. Одно место получили народные социалисты [24]. Голоса военных распределились несколько иначе: за социалистический блок — 1053 голоса, за большевиков — 201, за кадетов — 94. Явка избирателей по разным источникам составила от 57,5 % до 61 %. По своему социальному положению большинство гласных, избранных от блока меньшевиков и эсеров, были служащими городских учреждений, работниками земства, кооператорами, велико число врачей, учителей, адвокатов, инженеров. Из 85 гласных-социалистов (кроме большевиков) таких было 70 %. Остальные 30 % составили рабочие, преимущественно руководители Советов, профсоюзов, больничных касс [25].
Итоги выборов в Туле не расходились с общероссийскими. Давая оценку муниципальной кампании, лидер большевиков В.И. Ленин верно заметил, что «блок эсеров и меньшевиков есть [отныне] правящая партия в России», «мелкобуржуазная демократия поднимается к власти, заполняя сначала местные учреждения (как либералы при царизме завоевывали сначала земства)» [26].
С избранием городской думы Тулы и переходом туда ведущих деятелей губернского уровня значимость губисполкома падает, хотя формально он еще продолжает существовать. В ведение Думы переходят милиция, жилищная комиссия губисполкома передает свои дела думской и т.п.
Согласно распоряжению Временного правительства после сформирования демократических самоуправлений деятельность прежних органов власти на местах — общественных исполкомов— должна быть прекращена, а их функции — переданы думам и земствам. Закономерно направленное на усиление исполнительной власти и ликвидацию дублирующих властных структур это решение, по-видимому, было серьезной ошибкой правительства. Из двух органов «двоевластия» на местах — общественных исполкомов (О И К) и Советов — первые ликвидировались. В то же время в условиях 1917 г. думы не смогли стать сильной властью. До выборов лета 1917 г. традиционные представления о них как об органах исключительно исполнительно-распорядительных в пределах достаточно узкой компетенции и старый цензовый состав, постоянно критикуемый новыми лидерами, приводили к тому, что по наиболее принципиальным вопросам население обращалось в ОИК и Советы.
Представителями государственной (центральной) власти на местах правительство считало исключительно губернских и уездных комиссаров. 9 июня 1917 г. оно приняло постановление «Об изменении действующего Положения об общественном управлении городов». В отличие от городового положения 1892 г. отныне думы сами, без вмешательства центральной власти, могли избирать и утверждать должностных лиц — председателя думы, городского голову и их заместителей, наделялись правом издавать обязательные постановления по 33-м «предметам ведомства городского управления»: правилам застройки города, поддержанию чистоты и порядка, управлению городской милицией и др. Согласно постановлению, думы действовали самостоятельно, однако свои решения они препровождали комиссару, который в двухнедельный срок извещал думу о своем согласии или несогласии [27]. При этом комиссар по закону был лишен возможности непосредственного вмешательства в исполнительно-распорядительную деятельность, как это было ранее, а мог лишь опротестовать незаконное, с его точки зрения, постановление думы в окружной суд. Подобный подход ослаблял властную вертикаль. Думы, уже по статусу, не были государственными органами, власть же губернских комиссаров, особенно после ликвидации их опоры общественных исполкомов — летом 1917г. становилась чисто номинальной. Напротив, политическая роль Советов возрастала.
Временным правительством было утверждено также положение о городских доходах, расходах, сметах и отчетах. Бюджет города должны были составить следующие сборы: с недвижимости; с прироста ценности недвижимости; специальный сбор с недвижимости; квартирный; с промысловых свидетельств на торговые и промышленные предприятия и т. д., включая налог на рекламу, вывески и объявления, за санитарный осмотр мяса на рынках, клеймение мер и весов, налог с аукционных продаж и др.
11 августа состоялось первое заседание нового состава тульских гласных.
Председателем Думы был избран Павел Александрович Буланже, эсер, комиссар Тульского уезда, кандидат математических наук, профессор Московского коммерческого института, его заместителем — Никита Григорьевич Бригадиров, меньшевик, председатель правления больничных касс патронного завода. Городским головой стал меньшевик Сергей Родионович Дзюбин, губкомиссар, председатель губпродкома, его заместителем — меньшевик, служащий Оружейного завода Леонтий Васильевич Обрезков, бывший председатель Тульского Совета рабочих и солдатских депутатов. Подобное распределение портфелей позволяло легко обойти запрет административного вмешательства в дела самоуправлений.
Кадеты отказались участвовать в каких-либо комиссиях Думы, кроме посещения ее заседаний. Большевики также не получили мест в руководстве.
На нового городского голову руководитель прежней Управы А. Н. Хатунцев возложил свою серебряную цепь как символ власти. Ответную речь С. Р. Дзюбин закончил словами: «Поменьше слов — побольше дела!»
На первом же заседании была определена величина окладов членам Управы. При этом разгорелся спор. Меньшевик С. В. Медведев предложил назначить каждому 6 тыс. руб. в год. Большевик М. П. Демидов заявил, возражая, что руководители Управы не должны получать больше, чем квалифицированные рабочие, т.е. 4 800 руб. в год. За первое предложение проголосовали 66 человек, против 19, воздержались 4, за второе соответственно 20, против 64, воздержались 5. Городскому голове назначили 9 тыс. руб. в год.
Существовавшая в некоторых мемуарных работах точка зрения о бездеятельности новой Думы во второй половине 1917 г. не нашла своего подтверждения. Уже силою обстоятельств Дума и Управа были вынуждены решать сложнейшие вопросы местной жизни: снабжение населения продовольствием и предметами первой необходимости, обеспечение нормального функционирования предприятий городского хозяйства. Они содержали в порядке казармы солдат местного гарнизона, содействовали отправке на фронт маршевых рот, заботились о раненых, оказывали помощь солдаткам и беженцам.
Исключительно сильное влияние на развитие политической ситуации в губернии, в значительной мере изменившее ее направление, оказало выступление Л. Г. Корнилова. На заседании Тульской думы 30 августа выявилась явная растерянность ее руководства. Председатель Думы П. А. Буланже, заявив, что момент требует полного объединения всех граждан для оказания поддержки Временному правительству, неожиданно попросил о своей замене. На его место был избран эсер Сергей Иванович Восленский, заведующий кассой мелкого кредита, одновременно председатель Совета рабочих и солдатских депутатов и председатель губернского земельного комитета.
Городской голова пояснил, что по приказу командующего МВО полковника А.И. Верховского вся власть в Туле переходит начальнику гарнизона подпоручику Крупину. Большевик Г.Н.Каминский настаивал на активных действиях, требуя всеобщего вооружения народа. В результате объединенных действий демократии мятеж был ликвидирован. Введенное 29 августа в Московском военном округе военное положение 5 сентября было снято во всех уездах Тульской губернии. 9 сентября Думой была принята резолюция, однозначно требовавшая разрыва коалиции с кадетами и перехода всей полноты власти в руки объединенной революционной демократии: «В настоящее время верным революции и стране правительством может быть только Революционный Парламент, состоящий из делегатов: Советов р., с. и кр. д., армейских организаций, городских демократических дум и земств, профсоюзных, кооперативных обществ и революционно-демократических национальных организаций». Этот. парламент должен определить состав и программу деятельности Временного правительства [28]. Несмотря на объединительный тон резолюции, призыв Г.Н. Каминского устранить «сомнительную власть» и «сомнительного Керенского» вызвал исключение его из состава гласных на одно заседание. Большевики заявили протест, покинули зал заседаний и с этого момента уже не принимали участия в заседаниях Думы, полностью переключившись на работу в Советах.
Одним из последствий корниловщины стала отставка городского головы С.Р.Дзюбина 29 сентября. В его заявлении говорилось, что коренного изменении в работе вновь избранной Управы не произошло, она вынуждена действовать, как прежняя, умиротворяя «воинственно выраженные чувства горожан» не желающих считаться с объективными трудностями, что попытки решения самых элементарных вопросов донельзя политизируются, при этом растет влияние как крайне правых, так и крайне левых течений [29]. 50 голосами против 8 на его место был избран также меньшевик — врач-невропатолог Тульской губернской земской больницы Константин Алексеевич Зажурило.
По-прежнему тяжелым прессом на городское хозяйство давили многомиллионные долги. Частично их оплату гарантировало Временное правительство, частично кредиты брались под залог городского имущества. Но угроза банкротства все нарастала: общая стоимость городского имущества составляла около 11 000 000 рублей, в то время как сумма всех долгов— 7 115 119. Новый же запрос правительству по поводу гарантий на заем для проведения дровяных операций предусматривал сумму в 1 200 000 руб. Правительство согласилось предоставить гарантию, но предложило самим искать финансовые учреждения, которые выдали бы наличные деньги. У самого правителъства денег нет — печатный станок не успевает изготавливать денег даже на сметные расходы [30].
На почве нехватки продовольствия участились случаи самоуправных действий населения. 23 августа едва не пострадал от толпы, требующей хлеба, председатель городского продкомитета И.А.Сурский. 13 сентября Тульский Совет железнодорожных депутатов реквизировал (т.е. присвоил — В.О.) вагон муки, принадлежавший горпродкому. 21 сентября на Суворовской улице (ныне Красноармейский проспект) забастовка работников пекарни спровоцировала волнения толпы народа количеством до 800 человек.
Только вмешательство отряда милиции спасло лавку от разгрома и то лишь после того, как милиционеры выдали негодующим горожанам 40 пудов хлеба.
15 сентября заведующий продовольственным делом Управы В.Ф.Панченко высказался за введение в Туле военного положения для предупреждения возможных крупных беспорядков на почве нехватки продовольствия, однако представители общественных организаций и партий Тулы предложение не поддержали, сочтя его преждевременным. К октябрю 1917 г. продовольственное снабжение еще более ухудшилось. Городская дума постановила с 21 октября сократить обыкновенный паек до 0,75 фунта в лень, а для лиц, занятых физическим трудом. до 1 и 1/8 фунта. Однако и эти нормы оказались невыполнимыми: к 9 октября запасы муки в городе иссякли. Тогда В.Ф.Панченко с нарядом милиции произвел отцепку 9 вагонов с мукой (двухдневная норма для Тулы — В.О.) из эшелона, следовавшего через Тулу. Сознавая противоправность своих действий, Панченко составил о происшедшем подробный доклад в МВД и подал в отставку. Созванное в тот же день по инициативе тульской Думы совещание демократических организаций осудило самоуправные действия руководителя, однако предложить эффективной альтернативы не смогло.
Решение продовольственного вопроса было теснейшим образом связано с решением земельного. 13 октября на заседании губернского земельного комитета под председательством С.И. Восленского было принято постановление о передаче всех земель сельхозназначения, за исключением казенных, в ведение земельных комитетов (т.е. фактически в руки крестьян— В.О.). Это была вынужденная уступка крестьянству с целью сбить волну погромов частновладельческих экономий и обеспечить поступление хлеба в города. Впрочем, представители правительственной власти этого не поняли Административное отделение окружного суда приостановило проведение постановления в жизнь. В знак несогласия с этим решением весь состав президиума губернского земельного комитета подал в отставку.
Обсуждение вопроса о прибавке жалования городским служащим и рабочим на заседании Думы 20 сентября вызвало раскол среди гласных. Городской голова С.Р.Дзюбин, гласные П.Ф.Арсентьев, АА.Потемкин, С.И.Апенченко высказались против, не находя источника, откуда можно было бы взять средства для прибавки. Член Управы В.Ф.Панченко, гласный Д.И. Поздняков соглашались выдать прибавку за счет увеличения обшей суммы долга. Решение, увы, оказалось уклончивым — создать очередную комиссию для изыскания средств.
О событиях Октябрьского переворота в столице в тульской Думе узнали вечером 26 октября. На ее экстренном заседании городской голова К.А.Зажурило огласил полученные им телеграммы. Министр внутренних. дел А.М.Никитин призывал «организовать самое решительное сопротивление организациям, своими анархическими действиями угрожающим погубить дело революции и свободы» [31]. ЦИК Всероссийского железнодорожного союза выступил за однородное социалистическое правительство, против передачи власти цензовикам, против террора и насилий какой-либо партии над большинством демократии. ЦИК считал абсолютно недопустимым замену Советов чрезвычайными органами под флагом большевизма. Своим отделениям на местах он предписывал немедленно приостановить все передвижения казачьих войск на Петроград, при передвижении других родов войск — немедленно сообщать в Главный дорожный комитет.
Обмен мнениями среди гласных был бурным. Выступление большевиков было единодушно осуждено. Эсер С.И. Полукаров указал на необходимость активного противодействия всем попыткам нарушить порядок в Туле. Народный социалист В. Н. Ферри заявил, что если принимаются энергичные меры для подавления контрреволюции «справа», то такие же меры должны приниматься по отношению к попыткам захватить власть и «слева». По предложению эсеров была принята резолюция, просившая все население сплотиться вокруг Думы и образуемого при ней из представителей всех «общественных революционных организаций» Комитета общественной безопасности (в него вошли С.И. Дзюбин, К.А. Зажурило, С.И. Полукаров, А.И. Тарасенко и др.) [32].
29 октября состоялось экстренное заседание Тульской городской Думы ввиду предстоящего на следующий день заседания Совета рабочих и солдатских депутатов, на котором можно было ожидать объявления о переходе власти к Совету. Из телеграмм, оглашенных К.А. Зажурило, по-прежнему следовало, что «большевистские части в столице частью сдаются, частью отступают. Керенский с верными войсками приближается к городу».
В предложениях присутствовавших на этот раз наблюдались резкие расхождения. Некоторые предлагали подавить выступление большевиков вооруженной рукой, другие призывали к сдержанности. Эсер Д. И. Поздняков призвал к осторожности при выборе способов борьбы, так как, «стреляя по большевикам — мы рискуем застрелить революцию и окончательно подорвать авторитет социалистических организаций. Мы должны помнить урок 5/6 июля, когда, победив большевиков, мы констатировали победу над социализмом». В итоге было принято постановление: «Не принимая принципа большевиков: «Вся власть Советам!», Тульская городская дума предлагает Управе, в случае объявления в Туле перехода власти Совету р. и с.д., таковую «власть» за власть не признавать, распоряжениям и указаниям ее не подчиняться и к делам Управы и к контролю над ней не допускать» [33].
На своем пленуме 30-31 октября Тульский Совет рабочих и солдатских депутатов не поддержал большевистского выступления в столице. Было принято постановление с требованием создания однородной (без кадетов. — В.О.) демократической власти и восстановления единого революционного фронта. Однако Совет не поддержал и идею создания думского Комитета общественной безопасности, а вынес решение об образовании в Туле Комитета народной борьбы с контрреволюцией (КНБ) на началах представительства от Совета, профсоюзов и социалистических партий. Под социалистическими партиями подразумевались меньшевики и эсеры, поскольку еще 27 октября 1917 г. большевики Тулы сформировали свой чрезвычайный орган борьбы за власть — Военно-революционный комитет (ВРК). Однако КНБ и ВРК фактически объединили свою деятельность, реализовав тем самым формулу «объединенного социалистического правительства». При этом бюро КНБ — ВРК стало вмешиваться в компетенцию Думы, готовя тем самым почву для её ликвидации. Председатель Совета эсер С.И. Восленский был переизбран. Его сменил большевик А.И.Кауль [34].
Главным вопросом дня для Думы оставался вопрос обеспечения продовольствием городского населения. Дело дошло до заимствования муки в интендантских складах. Решено было обратиться за содействием в КНБ. 15 ноября КНБ постановил: «Создать вооруженный кадр для вывоза хлеба и отчуждения его по уездам Тульской губернии» [35]. Комитеты высказались также за сохранение хлебной монополии и решительную борьбу со спекуляцией предметами первой необходимости.
Применение вооруженной силы несколько улучшило подвоз хлеба, но переломить ситуацию все же не удалось [36]. Паек сократился до 0,5 ф. Помимо груза старых долгов, городу ежедневно требовалось не менее 10 тыс. руб. Между тем платежи в кассу города не превышали 5 тыс. руб. в день [37].
7 декабря 1917 г. на заседании Тульского Совета р. и с, депутатов было провозглашено установление в губернии советской власти. Городская дума, получив известие об этом, решила: «ни этой власти, ни власти ленинцев не признавать и продолжать свою работу... до тех пор, пока вооруженная большевистская сила… не прервет этой работы» [38].
8 декабря думцы обсудили возможную тактику в сложившихся условиях. Меньшевик С.И.Апенченко, делопроизводитель строительного отдела губернского земства, предложил организовать милицию и бороться ею против большевиков. Ему возражал меньшевик С.В. Медведев, конторщик, обвинив оратора в том, что тот хочет повторить московские события. Сам же Медведев, считая, что надежды на милицию невелики, предложил немедленно назначить перевыборы Совета,
Эсер С.И. Восленский заявил, что «его никто не может упрекнуть в толстовстве, но не следует применять физической силы. Нам нужно уберечь население от войны, путь переизбрания Совета верен. Мы имеем право подозревать, что руководители большевизма ведут темные силы к царизму. Может быль, верно, что Николай П пропущен за границу, может быль, он и вернется оттуда, но пока все не исчерпано в мирной борьбе, приниматься за оружие несвоевременно. Когда этот путь будет исчерпан, тогда дело другое» [39].
Совещание земств и городов в Туле 13 декабря попыталось возродить общественный исполнительный комитет при губернском комиссаре как противовес большевистскому Совету. Однако эта попытка кончилась ничем: думы и земства не имели за собой ни вооруженной опоры, ни поддержки рядовых граждан, раздраженных отсутствием сдвигов к лучшему в продовольственном, финансовом, аграрном вопросах, недовольных затягиванием войны и т.д.
По-видимому, большевики вначале не намеревались ликвидировать городские самоуправления как институт [40]. 28 октября декретом Совнаркома были расширены права городских дум в продовольственном деле [41]. 30 октября распоряжением Наркомата внутренних дел (НКВД) они получили также право секвестра пустующих помещений и вселения в них нуждающихся. 18 декабря СНК принял декрет «Об отпуске 200 млн. Руб. кредитов в распоряжение междуведомственной комиссии для выдачи займов городам и земствам» При этом правительство пыталось поставить думы под контроль Советов: предоставление кредита зависело от положительного заключения местного Совета. 18 декабря 1917 г. из состава НКВД, как самостоятельный наркомат, был выделен комиссариат по местному самоуправлению во главе с левым эсером В.Е.Трутовским.
Захватив в свои руки финансы, большевики получили мощный рычаг воздействия на несговорчивых. Тульская городская Дума, отчаявшись с изысканием денежных средств, начала разрабатывать даже проект введения налога на собак, на бездетных и т.п. 22 января 1918 г. городской голова констатировал, что ни один из займов — на продовольственные операции, на дровяные, на обмундирование и вооружение милиции и т.д. — вследствие политических осложнений осуществления не получил. Денег в кассе совершенно нет. В то же время усилился административный нажим новых властей. По его словам, «до настоящего времени большевизм шел, так сказать, мимо городского хозяйства и местная военно-революционная власть почти не вмешивалась в дела городского самоуправления. Теперь же Управа... стала получать бумаги от столичных комиссаров, касающиеся городских смет, займов, а иногда представляющие собою предписания выполнить те или иные декреты. В Госбанке уже имеется комиссар, который следует указаниям Совета и деньги по некоторым ассигновкам выдает только по распоряжениям последнего» [42]. 25 января было принято знаменательное решение: «Не признавая власти Народных Комиссаров и Советов, вступать с ними в деловые отношения». За решение проголосовало 23 человека, против 7 при 11 воздержавшихся [43]. Резолюция эсеров, призывавшая отказаться от любых контактов с советскими органами, была отклонена. На том же заседании было принято решение о дополнительном обложении зажиточных городских слоев в размере от 10 до 100 % государственного подоходного налога
В знак протеста против «соглашательства» большинства гласных, председатель Думы С.И. Восленский 1 февраля 1918 г. подал в отставку. На его место был избран рабочий-меньшевик А.А. Потемкин.
Отстаивая независимость городского самоуправления, Дума протестовала против введения в Туле военного положения накануне крестного хода, расценив его как подавление свобды совести, против назначения ВРК коммисаром милиции П.И Горбовского, пригрозив лишить в таком случае милицию средств не ее содержание. 7(20) февраля протестовала по поводу наложения ареста на газету социал-демократов (меньшевиков) «Голос народа» и ареста секретаря типографии С.И.Брумштейна вместе с гласным А.С.Фроловым. Несколько комично выглядела сентенция на обращение торгово-промышленников с просьбой защитить их от поборов большевиков. В резолюции говорилось, что ВРК не имеет никакого права облагать население Тулы какими-либо поборами. Но при этом Дума заявила. что «значительная доля ответственности за совершающиеся насилия лежит... на самих торговцах и промышленниках, не сумевших в переживаемый... исторический момент подняться до правильного понимания своих гражданских обязанностей и не пожелавших (ранее — В.О.) пойти на помощь городу а разрешении стоящих перед ним задач. [44].
Первоначальные намерения Советского правительства по отношению к органам самоуправления изменились, прежде всего, из-за отказа большинства служащих дум и земств сотрудничать с новой властью. 24 декабря 1917 г. по циркуляру НКВД единственным органом власти на местах были провозглашены Советы [45]. Постановление ВЦИК от 5 января 1918 г. объявило контрреволюционными всякие попытки со стороны несоветских органов и учреждений присвоить себе функции государственной власти [46]. 24 января 1918 г. отдел местного управления НКВД издал новый циркуляр: «При существовании Советов земским и городским самоуправлениям не должно быть места. Там. где органы самоуправления не наши, где они выступают против Советской власти, они должны быть распущены, а где они работают с Советами, должны слиться с ними» [47]. По мере того, как складывались новые кадры городского управления, происходила ликвидация городских дум и управ.
28 февраля тульская Дума подытожила свои претензии советским властям. Гласные потребовали от Совета, чтобы он предложил ВРК: а) не вмешиваться в дела городского самоуправления, б) отменить обложение торгово-промышленников и домовладельцев в 3,5 млн. руб., суммы, уже собранные с них, передать самоуправлению с тем, чтобы засчитать их в счет уплаты этими лицами подоходного налога, в) восстановить губпродком, насильственно распущенный большевиками, г) отменить изданные ВРК таксы (обязательные цены — В.О.) и дать гарантии в том, что впредь никакие обязательные постановления, право издания которых законом предоставлено только думам, ВРК издаваться не будут, д) освободить все занятые по распоряжению ВРК городские помещения и возвратить захваченный в них инвентарь [48]. В противном случае Дума и Управа грозили сложением своих полномочий. На ответ властям давалось 5 дней. Тем временем на имя тульского Совета правительством был открыт кредит в казначействе на сумму 1,5 млн. руб. 25 февраля 1918 г. ВРК распорядился отпустить казначею городской Управы 30 тыс. руб. для раздачи пайков солдаткам, 26 февраля — еще 25 тыс., 1 марта — следующие 25 тыс. [49].
4 марта от губисполкома Совета был получен ответ, отрицавший право на ультимативные требования от «организации подчиненной, долженствующей лишь быль отделом Советов при советской организации власти в рабоче-крестьской республике». Далее объявлялось, что 3 марта губисполком постановил взять в ведение советского распределительного аппарата все дело по распределению продовольственных продуктов в городе»ввиду тех преступных дефектов... какие за последнее время стали особенно заметны». Остальным отделам Управы вменялось в обязанность продолжать свою работу впредь до превращения их также в отделы городского хозяйства при Совете [50].
Управа отказалась передать отдел без санкции Думы, и 5 марта Дума и Управа были объявлены распущенными, а их помещения заняты вооруженным караулом. Все дела Управы были переданы в ведение Совета городского хозяйства, образованного губисполкомом Советов на паритетных началах: 5 членов — от Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, 5 — от профсоюза городских рабочих и служащих. Куратором городских дел в Совете стал Г Н. Каминский (как временный комиссар отдела городского хозяйства — В.О.).
Подводя итоги, заметим, что после Февральского государственного переворота в ходе развития революции произошла резкая смена социального состава городских самоуправлений На место старым гласным-цензовикам пришли представители т.н. «третьего элемента» из числа служащих, творческой интеллигенции и, частично, рабочие и солдаты. На политической арене их интересы выражали партии меньшевиков и эсеров. Их видение места и роли городских самоуправлений в системе властных органов не слишком отличалось от взглядов кадетов, ибо и те, и другие предлагали модель государства, традиционно называемого буржуазно-демократическим. При этом, в отличие от кадетов, меньшевики и эсеры на протяжении 1917г. пользовались широчайшей поддержкой населения, что и отразили выборы в новые думы и земства.
Однако, несмотря на свой относительный «демократизм»,они не поняли необходимости в условиях общенационального кризиса изменить политику «государственной целесообразности» на политику «популизма» и уступили лидерство левым радикалам. Особенно сильно непонимание центристами ситуации сказалось на отношении к ним солдат, этой вооруженной опоры любой власти.
Городские думы и после демократических перевыборов не вышли в своей деятельности за рамки, очерченные еще царским самодержавием, занимаясь по преимуществу, городским хозяйством. В то же время ликвидация общественных исполкомов (ОИК) и лишение комиссаров исполнительно-распорядительных функций усилили децентрализацию власти и выдвинули на первое место, как политические органы, Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Непонимание природы советской власти, нежелание реально оценивать соотношение сил привели меньшевистско-эсеровские думы к острому конфликту с большевиками. Возможность интеграции самоуправлений в новую политическую систему была упущена, и как государственный институт они были ликвидированы.
ЛИТЕРАТУРА:
1 Гальперина В. Д., Старцев В. И. Советы рабочих и солдатских депутатов в борьбе за овладение аппаратом городского общественного управления (ноябрь 1917 — ноябрь 1918) // Рабочие Ленинграда в борьбе за победу социализма. М.— Л., 1963, С. 63-64.
2. История Москвы в 6-ти тт. Т 6 Кн. 1. М., 1957, с 52-53 Тульские губернские ведомости, 1913, 16 февраля, № 14.
3. «Тульская молва», 1917, 15 марта, № 2794.
4. Бурджалов Э. И. Вторая русская революция. Москва Фронт. Периферия. — М., 1971, С. 174.
5. Известия Тульского губисполкома /далее — Известия.../, 1917, 9 марта, № 2.
6. «Тульская молва», 1917, 4 марта, № 2785.
7. В. Михайлов. Демократическая Дума в Туле. 1917-1918. // Революционное былое. 1924, № 3, С 72-105.
8. «Тульская молва», 1917, 3 марта, № 2784.
9. «Известия, 1917, 24 мая, № 30.
10.«Тульская молва»,1917 15 января, № 2746 ;2февраля,№ 2761.
11. Там же, 23 марта, № 2801.
12 «Голос народа» /Тула/, 1917, 10 июня, № 64.
13. Государственный архив Тульской области /далее — ГАТО/, Ф 2253, Оп 1, Д 1, Л. 33 об.
14. Тульская молва», 1917, 30 августа, № 2830.
15. Там же, 5 мая, № 2834.
16. Сборник узаконений Временного правительства /далее — СУ/, 1917, №95, С. 529.
17. Свободная мысль /Тула/, 1917, 4 июля, № 48.
18. Свободная мысль, 1917, 4 июля, № 48; Вестник партии народной свободы, 1917, № 1. С. 26.
19 Петухов А. А. Первая демократическая дума в Туле // «Тула вечерняя», 1994, 4 августа.
20 «Тульская молва», 1917, 3 июня, № 2856.
21. Там же, 22 июля, № 2896.
22. «Голос народа», 1917, 14 июля, № 92.
23 «Пролетарская правда», 1917, 29 июля, № 4.
24 «Известия», 1917, 2 августа, № 88.
25 Подсчеты автора по материалам губернской прессы.
26 Ленин В.И. Полн. собр., соч. Т.32, С.355, 385 — 386.
27 СУ, 1918, Вып. 2, 4. 1, С. 444-480.
28 ГАТО, Ф 174. Oп.13, Д. 40789, Л.107.
29 Там же, Ф 2260, Оп.1, Д. 110, Л.192.
30 «Тульская молва», 1917, 24 октября, № 2971.
31 ГАТО,Ф 2260,Oп.1,Д.109,Л 267.
32. Революционное былое, 1924, № 3, С.83-84.
33. ГАТО, Ф 2260, Оп.1, Д.111, Л.6 об.
34.Там же,Ф.252,Оп 1,Д.10,Л 269 об.
35 Бюллетень Тульского губпродкома, 1917, 16 ноября, № 43.
36 Остроухов В.Е. Хлеб и власть: продовольственный вопрос в 1917г. (на материалах Тульской губернии). // Известия ТулГУ. Серия «История и культурология». Вып. 1. — Тула, 2003, С. 46-54.
37 В. Михайлов Указ, соч., С.90.
38 ГАТО, Ф.2260, Oп.1, Д.4, Л.2.
39 Там же, Л.22 о6.
40 Гальперина В.Д., Старцев В.И. Указ, соч., С. 68.
41 СУ, 1917, № 1,ст. 6.
42 «Тульская молва», 1918, 24 января, № 3040.
43 ГАТО, Ф. 174, Oп..1, Т. 13, Д. 40789, Л.285.
44 Там же, Ф.95, Оп.1, Д.13а, Л.37об.
45 СУ, 1917, №12, ст. 179.
46 СУ, 1918, № 181, ст. 202.
47 Минц И.И. История Великго Октября. В 3-х тт. — М., 1978, Т.3, С. 701,
48. «Тульская молва», 1917, 2 марта, № 3060.
49. ГАТО, Ф.174, Оп.14, Д 40645, Лл. 376, 384.
50. «Тульская молва», 1917, 5 марта, № 3062.
Библиографическая ссылка:
Остроухов В.Е. /Тульский краеведческий альманах// Владимир Остроухов. -2004. –С. 104-115