И. С. Простяков
В 2013 году Тульской археологической
экспедицией проводились археологические работы в Зареченском районе г. Тулы, на
пересечении улиц Луначарского и Герцена. Работы эти, как и большинство в Туле,
были спасательными, в связи со строительством в данном месте многоэтажного
жилого дома, и велись в наиболее благоприятный для археологов период с июня по
ноябрь.
Этот объект является одним из
интереснейших за весь период работы экспедиции (уже без малого 25 лет). В
работах участвовали сотрудники отдела археологии музея-заповедника «Куликово
поле», многочисленные волонтеры и рабочие-землекопы. Раскопки проходили
практически без выходных, прерываясь только в связи с неблагоприятной погодой.
Усилия ученых были вознаграждены поистине уникальными находками, которые
удалось обнаружить на этом объекте.
Конечно, каждый археолог перед началом
работы думает о том, что нового он сможет узнать в результате исследований,
какой краешек истории приоткроет перед ним свои тайны. Эти раскопки не были
исключением.
Мы предполагали, что будет раскопана часть квартала, относившегося
к Гончарной слободе г. Тулы, то есть жилые дома и хозяйственные постройки,
связанные с бытом горожан, живших в ней. Но уже по завершении предварительных
работ стало ясно, что мы ошиблись.
Дело в том, что непосредственно научные
археологические работы предваряются снятием позднейших напластований земли,
бытового и строительного мусора, не имеющих археологической ценности. И после
снятия слоя балласта стало очевидно, что в данном случае ученые имеют дело с
нерядовым участком городского слоя. На поверхности земли, освобожденной от
напластований позднего мусора, проявились признаки наличия остатков нескольких гончарных
горнов — печей, в которых гончары обжигали горшки и другую глиняную посуду.
Всего на момент приостановки работ было изучено 18 гончарных горнов. В отличие
от ранее изученных горнов, обнаруженных в районе площади Ленина1, здесь горны
не являлись отдельно стоящими, а образовывали целые узлы. По-видимому, гончары
активно перекладывали горны в процессе эксплуатации, возводили новые на месте
разрушившихся. Несколько горнов имели общую предгорновую яму (место, откуда
осуществлялась топка). В целом это может свидетельствовать о совместном,
«артельном» производстве предметов гончарного промысла в Заречье. Учитывая, что
у каждого «кирпичника» было своё собственное место, где он осуществлял
деятельность, можно сказать, что на участке, подвергнутом изучению, трудилось
несколько мастеров одновременно. Именно поэтому и появилось предположение, что тут
располагалось «поле кирпичников» — место, где осуществлялся полный цикл
гончарной деятельности.
Кроме горнов здесь также были обнаружены
сушильные камеры, служащие для предварительной просушки некоторых видов
изделий, которым не требовалась высокая температура обжига; желоб для промывки
глины и яма для её хранения (туда помещалась готовая для употребления глина,
чтобы она отлежалась; также обеспечивался необходимый запас глины).
Сами горны можно разделить на несколько
категорий. По размеру можно выделить «саженные» горны с камерой для обжига
диаметром 2,1–2,13 м и малые с диаметром камеры обжига около 1,05–1,07 м —
«полуторааршинные». Подавляющее большинство горнов можно отнести к наземным, то
есть камера для топки, обжига и купол у таких горнов располагались над землёй. Лишь
один горн был заглублен в материк. То есть у этого горна камера для топки и
частично камера для обжига были заглублены под землю в глину, наверху оставался
только купол. Что касается заполнения, то четко выделяются горны, заполненные
металлургическими соплами, горны с керамическими игрушками и горны с посудой.
Изразцы, как правило, обжигали вместе с другими группами производимых предметов
быта.
В горнах было обнаружено огромное
количество керамических предметов: фрагменты керамической посуды,
металлургические сопла, а также печные изразцы и глиняные игрушки. Сам факт
этих находок помог пролить свет на историю Тулы. Ранее среди специалистов
бытовало мнение, что в Туле изразцы массово не производили, а небольшое
количество их фрагментированных =остатков являлось свидетельством привозного
характера этих изделий. Кроме того, в письменных источниках ранее второй трети
XVIII в. об изразцовом производстве не упоминалось. Теперь же, после обработки
материалов раскопок 2013 года, мы можем с уверенностью сказать, что изразцы в
Туле производили, причем в большом количестве. С другой стороны, о наличии
специальных «заводов» изразцов говорить преждевременно. По-видимому, они
изготовлялись в общем порядке с прочими керамическими изделиями. Специализированного
производства найти не удалось.
Что касается самих изразцов, то
большинство из них можно отнести к типичным для бытовавших в Туле. Для
изготовления изразцов глина проходила специальную обработку: её выдерживали в
ямах, вымораживали, выветривали, замачивали и таким образом очищали от
примесей. Тщательно перемешанную массу, освобожденную от влаги, набивали в
гладкие или резные деревянные формы. Затем оттиски сушили, обжигали в печи и
лишь затем наносилась глазурь, роспись, а потом изразец обжигался вторично2.
Изразцы бывали нескольких видов, в
зависимости от их расположения и декоративной функции: стенные лицевые,
образующие основной орнамент печи; стенные угловые; поясовые, из которых
набирался фриз; городки, украшавшие навершие печи, ножки, перемычки. Все вместе
они составляют печной набор.
Особо стоит отметить несколько изразцов,
которые можно назвать уникальными для Тулы. Это красноглиняные изразцы с
оттиском сюжета «Борьба льва с единорогом». Эмблематическая пара «лев и
единорог» была широко распространена в русской культуре XVI—XVII веков3. В
финале «Голубиной книги» показано противоборство льва и единорога, которое
олицетворяет бой Кривды с Правдой4. Наиболее значимо для нас, что ближайшая
аналогия найденным изразцам происходит из Коломенского дворца Алексея
Михайловича, где сохранилась печь, облицованная изразцами с тем же сюжетом.
Конечно, тульские изразцы изготовлены позже, чем коломенские. В целом можно
отметить, что столичная мода докатывалась до провинции с большим запозданием. И
потому у нас такие изразцы стали производить только во времена правления Петра
I.
Отдельного рассказа заслуживают глиняные
игрушки, обнаруженные здесь. Поистине, никогда в Туле не находили такого
количества «глиняных безделушек» одновременно! Здесь и типичные свистульки в
форме «барана» или «уточки», фигурки всадников и домашних животных, статуэтки
«барынек», и более необычные — головы львов, птичьи фигурки на подставках и т.
д. Казалось бы, что удивительного в том, что в гончарной слободе найдены
глиняные игрушки? Ведь производство глиняных игрушек, как правило,
сопутствовало более «серьезному» гончарному производству. Лепили их женщины в
свободное от других работ время, обычно зимой, помогая мужу. Для лепки игрушек
в ход шла та же глина, что и на горшки. Лепили игрушки без каких-либо
приспособлений, от руки. Готовые изделия сначала просушивали в тени, чтобы не
растрескались, а затем обжигали вместе с горшками в горне. Готовые игрушки
расписывали жидкой глиной красного цвета, т. е. ангобом или красками на водной
основе5. Уже давно известно, что в Туле производили «тульскую» глиняную
игрушку, известны отдельные экземпляры, хранящиеся в музеях нашей страны. Но
предметы, найденные в этом сезоне, относятся к наиболее древним. Мы можем смело
датировать их не позднее чем 2-й третью XVIII в., в то время как большинство
известных ранее игрушек относятся к XIX в. По сравнению с поздними игрушками, технику
изготовления ранних можно назвать примитивной, несколько грубой, но именно с
неё и начинается история «тульской» игрушки. Кроме того, большинство найденных
фигурок представляют собой заготовки, только обожженные, ещё не расписанные. Ну
и самое главное, это точно игрушки, произведенные в Туле.
По окончании работ весь керамический
материал и индивидуальные находки были переданы в музей «Куликово поле», где в
данный момент осуществляется его обработка. Горны, к сожалению, сохранить не
удалось. Перед археологами изначально не ставилась задача консервации этих
объектов, поэтому после того как они были отфотографированы, зачерчены и измерены,
их аккуратно разобрали; целый кирпич был также передан для обработки в музей «Куликово
поле».
С самого начала работ было решено, что
раскопки такого замечательного памятника обязательно должны стать частью
культурной жизни города. Для этого было принято решение о проведении
экспресс-выставок под открытым небом, прямо на месте работ. Жители города могли
своими глазами увидеть, сколь богата история города и сколько тайн скрывает
тульская земля. Работники музея проводили по 3–4 экскурсии в день, рассказывали
о истории гончарного промысла в Туле, технологии производства, показывали
находки, делились планами. Постоянный поток звонков с просьбой записаться на
экскурсию был для нас лучшей платой, которая доказывала, что наш труд был не
напрасным.
1. Воронцов А., Воронцова М. Новые
данные о тульской Трое (раскопки на площади Ленина в Туле) // Тульский
краеведческий альманах. 2010. Вып. 7. С. 9.
2. Власова Г. Изразец живительный и
жаркий // Антиквариат. 2004. № 5. С. 86.
3. Пчелов Е.В. Эмблематическая пара «Лев
и Единорог» в русской культуре и солярно-лунарная символика //
Календарно-хронологическая культура и проблемы её изучения: К 870-летию «Учения»
Кирика Новгородца. Материалы научной конференции. М.: РГГУ, 2006. С. 138.
4. Голубиная книга: Русские народные
духовные стихи XI—XIX вв. / Сост., вступит. статья, примеч. Л.Ф. Солощенко,
Ю.С. Прокошина. М.: Московский рабочий, 1991. С. 336.
5. Воронцова М. Глиняные безделушки
(тульские глиняные игрушки XVIII — начала XIX веков по археологическим данным)
// Тульский краеведческий альманах. 2007. Вып. 5. С. 37.
Библиографическая ссылка:
Простяков
И.С. О раскопках Гончарной слободы / И.С. Простяков // Тульский краеведческий
альманах. - 2014. - Вып. 11. - С.10-17.
Комментариев нет:
Отправить комментарий