О раскопках Гончарной слободы

И. С. Простяков

В 2013 году Тульской археологической экспедицией проводились археологические работы в Зареченском районе г. Тулы, на пересечении улиц Луначарского и Герцена. Работы эти, как и большинство в Туле, были спасательными, в связи со строительством в данном месте многоэтажного жилого дома, и велись в наиболее благоприятный для археологов период с июня по ноябрь.

Этот объект является одним из интереснейших за весь период работы экспедиции (уже без малого 25 лет). В работах участвовали сотрудники отдела археологии музея-заповедника «Куликово поле», многочисленные волонтеры и рабочие-землекопы. Раскопки проходили практически без выходных, прерываясь только в связи с неблагоприятной погодой. Усилия ученых были вознаграждены поистине уникальными находками, которые удалось обнаружить на этом объекте.

Конечно, каждый археолог перед началом работы думает о том, что нового он сможет узнать в результате исследований, какой краешек истории приоткроет перед ним свои тайны. Эти раскопки не были исключением.

Мы предполагали, что будет раскопана часть квартала, относившегося к Гончарной слободе г. Тулы, то есть жилые дома и хозяйственные постройки, связанные с бытом горожан, живших в ней. Но уже по завершении предварительных работ стало ясно, что мы ошиблись.

Дело в том, что непосредственно научные археологические работы предваряются снятием позднейших напластований земли, бытового и строительного мусора, не имеющих археологической ценности. И после снятия слоя балласта стало очевидно, что в данном случае ученые имеют дело с нерядовым участком городского слоя. На поверхности земли, освобожденной от напластований позднего мусора, проявились признаки наличия остатков нескольких гончарных горнов — печей, в которых гончары обжигали горшки и другую глиняную посуду. Всего на момент приостановки работ было изучено 18 гончарных горнов. В отличие от ранее изученных горнов, обнаруженных в районе площади Ленина1, здесь горны не являлись отдельно стоящими, а образовывали целые узлы. По-видимому, гончары активно перекладывали горны в процессе эксплуатации, возводили новые на месте разрушившихся. Несколько горнов имели общую предгорновую яму (место, откуда осуществлялась топка). В целом это может свидетельствовать о совместном, «артельном» производстве предметов гончарного промысла в Заречье. Учитывая, что у каждого «кирпичника» было своё собственное место, где он осуществлял деятельность, можно сказать, что на участке, подвергнутом изучению, трудилось несколько мастеров одновременно. Именно поэтому и появилось предположение, что тут располагалось «поле кирпичников» — место, где осуществлялся полный цикл гончарной деятельности.

Кроме горнов здесь также были обнаружены сушильные камеры, служащие для предварительной просушки некоторых видов изделий, которым не требовалась высокая температура обжига; желоб для промывки глины и яма для её хранения (туда помещалась готовая для употребления глина, чтобы она отлежалась; также обеспечивался необходимый запас глины).

Сами горны можно разделить на несколько категорий. По размеру можно выделить «саженные» горны с камерой для обжига диаметром 2,1–2,13 м и малые с диаметром камеры обжига около 1,05–1,07 м — «полуторааршинные». Подавляющее большинство горнов можно отнести к наземным, то есть камера для топки, обжига и купол у таких горнов располагались над землёй. Лишь один горн был заглублен в материк. То есть у этого горна камера для топки и частично камера для обжига были заглублены под землю в глину, наверху оставался только купол. Что касается заполнения, то четко выделяются горны, заполненные металлургическими соплами, горны с керамическими игрушками и горны с посудой. Изразцы, как правило, обжигали вместе с другими группами производимых предметов быта.

В горнах было обнаружено огромное количество керамических предметов: фрагменты керамической посуды, металлургические сопла, а также печные изразцы и глиняные игрушки. Сам факт этих находок помог пролить свет на историю Тулы. Ранее среди специалистов бытовало мнение, что в Туле изразцы массово не производили, а небольшое количество их фрагментированных =остатков являлось свидетельством привозного характера этих изделий. Кроме того, в письменных источниках ранее второй трети XVIII в. об изразцовом производстве не упоминалось. Теперь же, после обработки материалов раскопок 2013 года, мы можем с уверенностью сказать, что изразцы в Туле производили, причем в большом количестве. С другой стороны, о наличии специальных «заводов» изразцов говорить преждевременно. По-видимому, они изготовлялись в общем порядке с прочими керамическими изделиями. Специализированного производства найти не удалось.

Что касается самих изразцов, то большинство из них можно отнести к типичным для бытовавших в Туле. Для изготовления изразцов глина проходила специальную обработку: её выдерживали в ямах, вымораживали, выветривали, замачивали и таким образом очищали от примесей. Тщательно перемешанную массу, освобожденную от влаги, набивали в гладкие или резные деревянные формы. Затем оттиски сушили, обжигали в печи и лишь затем наносилась глазурь, роспись, а потом изразец обжигался вторично2.

Изразцы бывали нескольких видов, в зависимости от их расположения и декоративной функции: стенные лицевые, образующие основной орнамент печи; стенные угловые; поясовые, из которых набирался фриз; городки, украшавшие навершие печи, ножки, перемычки. Все вместе они составляют печной набор.

Особо стоит отметить несколько изразцов, которые можно назвать уникальными для Тулы. Это красноглиняные изразцы с оттиском сюжета «Борьба льва с единорогом». Эмблематическая пара «лев и единорог» была широко распространена в русской культуре XVI—XVII веков3. В финале «Голубиной книги» показано противоборство льва и единорога, которое олицетворяет бой Кривды с Правдой4. Наиболее значимо для нас, что ближайшая аналогия найденным изразцам происходит из Коломенского дворца Алексея Михайловича, где сохранилась печь, облицованная изразцами с тем же сюжетом. Конечно, тульские изразцы изготовлены позже, чем коломенские. В целом можно отметить, что столичная мода докатывалась до провинции с большим запозданием. И потому у нас такие изразцы стали производить только во времена правления Петра I.

Отдельного рассказа заслуживают глиняные игрушки, обнаруженные здесь. Поистине, никогда в Туле не находили такого количества «глиняных безделушек» одновременно! Здесь и типичные свистульки в форме «барана» или «уточки», фигурки всадников и домашних животных, статуэтки «барынек», и более необычные — головы львов, птичьи фигурки на подставках и т. д. Казалось бы, что удивительного в том, что в гончарной слободе найдены глиняные игрушки? Ведь производство глиняных игрушек, как правило, сопутствовало более «серьезному» гончарному производству. Лепили их женщины в свободное от других работ время, обычно зимой, помогая мужу. Для лепки игрушек в ход шла та же глина, что и на горшки. Лепили игрушки без каких-либо приспособлений, от руки. Готовые изделия сначала просушивали в тени, чтобы не растрескались, а затем обжигали вместе с горшками в горне. Готовые игрушки расписывали жидкой глиной красного цвета, т. е. ангобом или красками на водной основе5. Уже давно известно, что в Туле производили «тульскую» глиняную игрушку, известны отдельные экземпляры, хранящиеся в музеях нашей страны. Но предметы, найденные в этом сезоне, относятся к наиболее древним. Мы можем смело датировать их не позднее чем 2-й третью XVIII в., в то время как большинство известных ранее игрушек относятся к XIX в. По сравнению с поздними игрушками, технику изготовления ранних можно назвать примитивной, несколько грубой, но именно с неё и начинается история «тульской» игрушки. Кроме того, большинство найденных фигурок представляют собой заготовки, только обожженные, ещё не расписанные. Ну и самое главное, это точно игрушки, произведенные в Туле.

По окончании работ весь керамический материал и индивидуальные находки были переданы в музей «Куликово поле», где в данный момент осуществляется его обработка. Горны, к сожалению, сохранить не удалось. Перед археологами изначально не ставилась задача консервации этих объектов, поэтому после того как они были отфотографированы, зачерчены и измерены, их аккуратно разобрали; целый кирпич был также передан для обработки в музей «Куликово поле».

С самого начала работ было решено, что раскопки такого замечательного памятника обязательно должны стать частью культурной жизни города. Для этого было принято решение о проведении экспресс-выставок под открытым небом, прямо на месте работ. Жители города могли своими глазами увидеть, сколь богата история города и сколько тайн скрывает тульская земля. Работники музея проводили по 3–4 экскурсии в день, рассказывали о истории гончарного промысла в Туле, технологии производства, показывали находки, делились планами. Постоянный поток звонков с просьбой записаться на экскурсию был для нас лучшей платой, которая доказывала, что наш труд был не напрасным.

1. Воронцов А., Воронцова М. Новые данные о тульской Трое (раскопки на площади Ленина в Туле) // Тульский краеведческий альманах. 2010. Вып. 7. С. 9.

2. Власова Г. Изразец живительный и жаркий // Антиквариат. 2004. № 5. С. 86.

3. Пчелов Е.В. Эмблематическая пара «Лев и Единорог» в русской культуре и солярно-лунарная символика // Календарно-хронологическая культура и проблемы её изучения: К 870-летию «Учения» Кирика Новгородца. Материалы научной конференции. М.: РГГУ, 2006. С. 138.

4. Голубиная книга: Русские народные духовные стихи XI—XIX вв. / Сост., вступит. статья, примеч. Л.Ф. Солощенко, Ю.С. Прокошина. М.: Московский рабочий, 1991. С. 336.

5. Воронцова М. Глиняные безделушки (тульские глиняные игрушки XVIII — начала XIX веков по археологическим данным) // Тульский краеведческий альманах. 2007. Вып. 5. С. 37.

Библиографическая ссылка:

Простяков И.С. О раскопках Гончарной слободы  / И.С. Простяков // Тульский краеведческий альманах. - 2014. - Вып. 11. - С.10-17.