Наставничество и образование на Тульском оружейном заводе в XVIII — первой половине XIX вв.

Л.Н. Дзиговская

На протяжении столетий о Тульском оружейном заводе говорили как о кузни-це кадров, имея в виду в первую очередь уровень профессионального мастерства. Практика обучения сложилась с возникновением оружейного производства, закреплена законодательно указами правительства. Проследить формирование стабильного профессионального и общего образования оружейников — задача данной статьи.

Истоки программы целенаправленного создания кадрового резерва на ТОЗ заложены в Указе сената от 18 августа 1712 г. № 2575: «О выборе в шести губерниях мастеровых людей для рассылки по два человека в полки». Губернаторам предписано выбрать из кузнецов и столяров юношей и прислать на Тульские оружейные заводы для обучения их оружейному мастерству, снабдив деньгами, провиантом и одеждой[1]. В соответствии с указом квалифицированные мастера оружейного дела обучали новичков основам профессиональных навыков, что подтверждается документами госархива.

Исследователь сословной группы казенных оружейников и истории ТОЗ профессор И.Н. Юркин считает, что данная ситуация была лишь эпизодом, который превратил Тульскую оружейную слободу в учебный центр, через который с 1712 по 1715 год включительно прошло более 250 (!) кузнецов, присланных со всей Европейской части России[2].

То был не эпизод. Согласно документам ГАТО, ТОЗ с начала XVIII в. до второй половины ХХ в. был учебным центром, ибо всегда сказывалась потребность в мастерах грамотных и высокой квалификации.

Всплеск реформ конца 30-х годов XVIII в. благотворно сказался на образовании. Указами Правительствующего сената от 21 сентября 1732 г., от 9 июня 1735 г.3, именным (№ 6949)[4] и сената (№ 7039)[5] в 1736 г. предписывалось создавать школы для детей от 7 до 15 лет для отроков дворянских, служилый людей и солдатских, в которых обучать грамоте, наукам и воинским упражнениям.

Особую группу составляли солдатские дети. Судьбу их определяли только способности — на родительскую поддержку рассчитывать не приходилось. Восприимчивых к образованию с семи лет направляли в гарнизонные школы. Государство содержало их на довольствии, обеспечивая продуктами, одеждой, давало образование и в дальнейшем трудоустраивало. После обучения в гарнизонной школе дети осваивали основы ремесла на оружейных заводах. Солдатских детей, не способных к обучению в школах, определяли на фабрики. Но иной раз складывалось так, что из солдатских детей выходили в дворяне. Доказательство тому — дело дворянина, солдатского сына Демидова Павла Алексеевича за 1810 г., хранящееся в ГАТО[6].

В Высочайше утвержденном докладе Кабинета министров (№ 7380) от 22 сентября 1737 г. «О новом устройстве оружейных Тульских и Сестрорецких заводов» в пунктах № 11–12 сказано, что для обучения слесарному и кузнечному мастерству следует содержать при заводах из школ солдатских детей по 100 человек, «…что и по воинскому штату определено». Лиц, овладевших мастерством, отправляли к полкам. На их место для обучения брали таких же солдатских детей из школ. Солдатских детей содержали при заводах на оружейной сумме, жалованье и провиант выдавали как солдатам, шили каждому мундир из русских сукон: «Расход не считать излишним, все окупится результатами их труда»[7].

На ТОЗе в 1736–1737 гг. значительно увеличился объем производства, появились новые виды продукции. Согласно резолюции Кабинета министров на доклад генерал-лейтенанта Геннина № 7065 от 22 сентября 1736 г. «О заведении в Туле фабрики для делания замков и прочих железных домовых приборов…» появляется новая специальность — мастера замочных и скобяных изделий. Задачей фабрик было производство продукции, не уступающей по качеству европейской, «… чтобы деланы были замки и прочие вещи домовые добрым мастерством и не дороже заморских, чтобы возможно было вместо покупных употреблять к строениям казенным, а оставшиеся затем могли бы проданы быть»[8].

По резолюции Кабинета министров на доклад генерал-лейтенанта Геннина № 7090 от 2 ноября 1736 г. «О бытии ТОЗ в ведомстве артиллерийской канцелярии; об освобождении тульских оружейников от поставки рекрут» в Туле создана шпажная фабрика, требующая немалого числа учеников. Поэтому велено «… с оружейников рекрут не брать, но заменить в оружейные и шпажные ученики»[9].

С 1756 г. должность генерал-фельдцейхмейстера занял граф П.И. Шувалов. Он предложил программу усовершенствования завода, важную часть которой составляло совершенствование профессионального образования:

«…№ 2. Детей мастеровых, достигших возраста, распределить к обучению мастерствам к каждому по равному числу…

№ 3. Присылаемых для обучения школьников отправить к мастерам с обязательством, дабы они обучали их прилежнее…

№ 7. Достаточно знающих в деле оружейных замков мастеров употребить к показанию другим мастерам в деле известного им совершенства …

№ 8. Между казенных мастеров, знающих сверх оружейных вещей дело дверных замков, петель, шпингалетов и прочего, приказать определенных при них учеников обучать с прилежанием такою хорошей работой, чтоб не было нужды выписывать этих вещей из чужих краев и навсегда бы в здешних заводах пребывали и, в случае смерти таковых мастеров, художество в деле сих вещей перевесться не могло…»[10].

Учиться, учиться и еще раз учиться…

Документы ГАТО подтверждают наличие учеников («школьников») у тульских оружейников. Мастера брали в обучение желающих: «1762 г. У эфесного литейщика Евдокима Баташева ученик Московского уезда Николаево Угреши монастыря деревни Жирошкино крестьянин Парфен Никитин Киселев, приписан к отделке эфесов. У Баташова ж г Пронска пахотный солдат Иван Ефимов Распопов живет в науке»[11].

Лиц, определенных к обучению, называли «школьниками», вне зависимости от возраста и социального положения. В «школьниках» значились солдаты кавалерийских и пехотных полков, дислоцировавшихся в центральной России. Для обучения слесарному, кузнечному ремеслу направляли на ТОЗ помещики своих крестьян, оплачивая их обучение. Конфликтные ситуации с оплатой возникали регулярно. В 1734 г. крепостные артиллерии подполковника Матвея Андреевича Толстого обучались у мастеров ТОЗ. За обучение и содержание начислили 70 руб. Чтобы получить оплату за обучение пришлось направлять жалобу на имя Его Императорского Величества[12]. Крепостные Андрея Ивановича Остермана обучались у мастеров ТОЗ, также возникли проблемы с оплатой. В качестве денежной компенсации крепостные Остермана просились принять их на работу на завод. Их приняли в Оружейную слободу[13].

Бывшие школьники становились мастерами-оружейниками. Это Малыгины, Стерликовы, Копыловы[14].

Указом именным Его Императорского Величества № 15442 от 25 июня 1782 г. утверждено Положение ТОЗ. Наряду с организационными, производственными, кадровыми вопросами предусматривалось создание социальных учреждений на ТОЗ при участии Приказа общественного призрения: школы для детей оружейников, богадельни для престарелых и увечных оружейников, больницы. В школе бедных решили обучать бесплатно, а состоятельных за незначительную плату: «…могли бы быть обучаемы всему, что по их состоянию и ремеслу знать прилично в соответствии с Уставом о народных, городовых, средних школах»[15].

Согласно Положению надлежало мастерам-оружейникам раздать для обучения ремеслу уже 200 человек солдатских детей.

Увеличение количества солдатских детей создало дополнительные финансовые проблемы, учитывая очередной период реконструкции корпусов завода. Солдатские дети получали скромное жалованье, обмундирование и продуктовый паек. Все затраты окупались. По положению предусматривалось создание складских помещений (магазинов) и расширение штата: «Магазины ведомства Главного Кригс-Комиссариата снабдить знающими оружейное дело людьми: ради чего раздать по оружейникам для научения их ремеслу до 200 человек солдатских детей»[16]. Для обучения выбирали юношей не моложе 15 лет из Московской гарнизонной школы. Если необходимого количества недоставало, набирали в гарнизонных школах во Владимире, Глухове, Белгороде.

Сохранились формулярные списки ТОЗ за 1782 г., в числе нижних военных чинов многие «из солдатских детей»[17]. Сыновья солдат, служивших в оружейных командах ТОЗ, состояли на довольствии завода. Согласно предписанию графа Г.Г. Орлова, на них выделялись продукты[18]. Как и в начале века, солдатских детей после обучения командировали в полки или оставляли на заводе для ремонта оружия, охраны объектов, бытовых и строительных нужд, производства нового оружия.

Грамотны были не только солдатские дети. Судя по документам 4-й и 5-й ревизий, многие оружейники были грамотны, но это не являлось следствием обязательного государственного образования. Дети оружейников получали образование «своим коштом», у домашних наставников. Инициативные туляне создавали школы частные. А.Г. Дружинин в монографии «Начальное образование в Тульской губернии с 1800 по 1900 г.» пишет, что в XVIII — первой трети XIX вв. желающие учиться грамоте, обучались в домах у священно-церковнослужителей «…и у других редких тогда грамотеев. Твердо сложился тип домашней школы грамоты, никем не контролируемый, кроме родителей учащихся»[19].

К концу XVIII в. в России уже существовали учебные заведения, выстраивающие свою деятельность на основании устава. Только школа, устроенная соответственно уставу, имела право на существование. Подтверждением служит «Дело…» о ликвидации домашних школ в Туле в начале XIX в. В феврале 1826 г. Тульская дирекция училищ ходатайствовала о закрытии в Туле училищ, действующих без санкции начальства. Школы содержали: 1 священник, 9 дьячков, 1 немец, 5 мещанок, 2 мещанина, 1 оружейник (Иван Семенов), 2 оружейницы. В документе значится 21 частная школа. Документ подтверждает, что в среде оружейников были грамотные граждане, которые занимались педагогической деятельностью[20].

В конце XVIII — первой половине XIX вв. основы образования дети оружейников осваивали в казенной школе на территории ТОЗ. В марте 1856 г. дирекция завода одобрила решение Тульского оружейного общества купить у мещанина Гнидина И.И., бывшего оружейника, дом для оружейной школы на Московской/Миллионной улице. Перестраивать дом поручили архитектору Михайлову[21]. Попечителем тульской оружейной школы в 1863 г. назначен бывший оружейник Яков Лялин[22].

Тульское оружейное общество не ограничивалось наличием начальной школы на территории ТОЗ и обучением профессии у мастеров-оружейников. Уровень профессионализма был задан высоко. В ноябре 1844 г. правление ТОЗ обратилось с ходатайством в МВД об обучении детей оружейников в Санкт-Петербургском технологическом институте. Военный Совет признал уважительным предложение правления ТОЗ и одобрил стремление мастеровых Тульского и Ижевского заводов обучать детей в Москве и в Санкт-Петербурге[23]. Прежде в Санкт-Петербургский технологический институт детей оружейников на обучение не отправляли.

Поиски мастеров, решение организационных вопросов продолжались более пяти лет. В 1851 г. согласно предписанию Департамента артиллерийского правления направили в столицу девять мальчиков: два на Колпинский завод обучению чугунолитейному, медеплавильному, плющильному (штамповочному) ремеслам; семь человек в обучение вольным мастерам. Из них определили двух мальчиков для обучения чугунолитейному и бронзовому мастерству, двух для обучения токарному мастерству из кости и дерева, одного для обучения механическому искусству, одного для обучения резному, одного для обучения столярному мастерству. С мастерами заключали контракт. Обучение предполагалось вести в течение пяти лет[24]. Мальчиков обеспечили одеждой и обувью, летней и зимней, из общественных капиталов оружейников.

По рапорту инспектора ТОЗ, вследствие отношения артиллерийского департамента, в марте 1850 г. предложено обучать детей на Екатеринбургском монетном дворе. Транспортировка, содержание и обмундирование за счет капиталов оружейников. Детей обеспечивали ежегодной сезонной одеждой. Стоимость комплекта одежды: рубаха — 80 коп. (3 шт.), порты — 23 коп., фуражка летняя — 90 коп, халат крестьянского сукна — 3 р.; фуражка зимняя — 90 коп., тулуп русских овчин — 4 р., рукавицы кожаные — 30 коп., суконные варежки — 15 коп., пояс — 35 коп., сапоги кожаные — 1 р. 71 коп. (3 пары на год). Итого 17 р. 30 коп. Провианта каждому на 2 р. 30 коп. Дети жили в семьях мастеров[25].

Совершенствование профессионализма происходило на международном уровне. Историки ТОЗ XIX — нач. ХХ вв. И.Х. Гамель и С.А. Зыбин отмечают совершенствование мастерства оружейников посредством обмена опытом с иностранными мастерами, которых приглашали в качестве наставников.

В 1731 г. для обучения тульских оружейников более совершенным приемам работы выписали из Пруссии несколько оружейных мастеров, хорошо знающих ствольное и литейное дело. Определили к ним учеников, «…которые могли бы от них научиться изготовлять ружья не только прочные, но чистой работы, а главное, научиться закалке пружин»[26].

В 1784 г. появилась возможность приступить к изготовлению точных физических приборов. Для этой цели князем Потемкиным был нанят в Санкт-Петербурге инструментальный мастер англичанин Ф.И. Дових, послан в Тулу. На территории завода ему предоставили отдельное помещение, выбрали 8 учеников[27]. «Фабрика для приготовления механических, физических, математических приборов и инструментов из железа, меди, кости и дерева» — так называлась Приборная мастерская в учредительных документах — создавалась для «…совершенствования талантов лучших из оружейного сословия»[28].

В 1785 г. по приказу Г. А. Потемкина для усовершенствования в оружейном деле посланы в Англию два оружейника: А. Сурнин и Я. Леонтьев. Поступили на попечение посланника и полномочного министра графа С.Р. Воронцова. С.Р. Воронцов организовывал поездки в Англию мастеровых людей для обмена опытом. Сурнина определили к английскому оружейнику Г. Ноку, Леонтьева — к Д. Эггу. Достижения Сурнина произвели положительное впечатление на Воронцова. В Россию Сурнин привез с собой инструменты, станки для производства деталей оружия, чертежи станков, сталь для производства инструмента. Он блестяще справился с возложенной на него задачей добиться взаимозаменяемости деталей русского оружия. Производственной деятельности Сурнина посвящена монография советского историка В.Н. Ашуркова[29].

Остается добавить, что за свои успехи и усердие в 1795 г. оружейник А.М. Сурнин получил дворянское достоинство, приобрел собственный дом в Чулковской слободе[30], владел крестьянами, обученными оружейному мастерству[31]. Специальным рескриптом Екатерины II назначен «мастером оружейного дела и надзирателем всего, до оружия касающегося» с годовым доходом 500 р.; также велено «…дать ему в обучение потребное число учеников»[32]. Количество учеников определилось к концу 1794 г.: 10 человек. Ученики получали жалованье по 2 р. В год, обеспечивались недостающей одеждой и обувью за счет средств оружейной экспедиции[33].

ТОЗ «вывел в люди» четырех сыновей оружейника Семена Сокольникова. Сыновья получили домашнее начальное образование: чтение, письмо, арифметика. Начинали службу в канцелярии ТОЗ. Старший, Козма Семенович, после назначения учеником механика самостоятельно обучился геометрии, черчению, механике, архитектуре и рисованию[34]. Из формулярного списка за 1782 г.: «В правлении механической должности Капитан Козма Семенов Сокольников. Поступил в службу в 1767 г.; в чине капитана с 1782 г.; в делах должности своей исправен, и трезв, и весьма трудолюбив»[35]. В должности механика К.С. Со-кольников составлял сметы на реконструкцию завода, проекты реконструкции заводских зданий. В сентябре 1791 г. К.С. Сокольникову жаловано дворянское достоинство, в 1803 г. — потомственное дворянство, в 1804 г. за заслуги перед Отечеством жалован герб[36].

Средние сыновья С.М. Сокольникова, Иван большой и Иван меньшой, служили копиистами в канцелярии, избирались в общественные службы надзирателями складов[37]. Сыновьям обоих Иванов жаловано дворянское достоинство. Учитывалось, что отцы, деды и прадеды служили на заводе[38].

Младший, Никифор Семенович, вступил в военную службу в 1779 г, служил в Кинбурнском драгунском полку, адъютантом князя Долгорукова. По болезни вышел в отставку. В октябре 1782 г. жаловано дворянское достоинство. В 1793 г. значится на ТОЗ в должности архитектора. В 1802 г. в должности тульского губернского архитектора проектировал план застройки кварталов Тулы[39]. Был небогат — имел деревянный дом в Туле и усадьбу при нем[40].

Карьера и ТОЗ — отдельная тема, естественно развивающаяся на основе профессионализма. Еще один факт, не известный, но выразительный: в 1833 г. вдова Наталья Кузмина Лялина обратилась в оружейное общество с просьбой перевести в тульское мещанство в связи со слабым здоровьем своего 16-летнего сына Ивана Нестерова Лялина. Сын был приписан к оружейному производству, но оружие не делал — торговал. Пока шла переписка, сын обучился оружейному мастерству. Вскоре вдова написала другое прошение, о невыходе из оружейного сословия, т.к. сын уже «два ствола сделал и совсем стал мастером»[41]. Несколько лет спустя, в 1857, староста ложевого цеха Иван Нестеров Лялин награжден кафтаном с золотым галуном[42].

Приведенные факты свидетельствуют, что мастера-оружейники, канцеляристы, лекари ТОЗ неустанно совершенствовались в мастерстве и знаниях. Каждый достигал успеха, если был «…в делах должности своей исправен, и трезв, и весьма трудолюбив».

1. ПС ЗРИ. Собр. 1. Т. IV. (1700–1712 гг.). С-Пб., 1830. С. 859.

2. Тульские оружейники: сборник документов. М., 2003. С. 48–49.

3. ГАТО. Ф. 54. Оп. 1. Д. 1044. Л. 1.

4. ПС ЗРИ. Собр. 1. Т. IX. (1733–1736). С-Пб., 1830. С. 808.

5. Там же. С. 906–907.

6. ГАТО. Ф. 39. Оп. 2. Д. 654.

7. ПС ЗРИ. Собр. 1. Т. X. (1737–1739). С-Пб., 1830. С. 257–258.

8. ПС ЗРИ. Собр. 1. Т. IX. (1733–1736). С-Пб., 1830. С. 940.

9. Там же. С. 964–965.

10. Зыбин С.В. История Тульского Императорского оружейного завода. М., 1912. С. 130.

11. ГАТО. Ф.187. Оп.1. Д. 112. Л. 85об.

12. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 40. Л.14.

13. Там же. Л. 23–25.

14. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 32. Л. 54об.; Д. 29. Л. 133. Потомки «школьника» москвича Аникея Копылова в дальнейшем оказались прогульщиками, выпивохами, воришками. В 30-е годы XIX в. двое из их семьи сосланы в Сибирь за преступление.

15. ПС ЗРИ. Собр. 1. Т. XXI. (1781–1783). С-Пб., 1830. С. 588–610.

16. Там же. С. 588–610.

17. ГАТО.Ф.187. Оп. 1.Д. 205. Л. 75–82об.

18. Там же. Л. 70–70об.

19. Дружинин А.Г. Начальное образование в Тульской губернии с 1800 по 1900 г. Тула, 1901. С. 3.

20. ГАТО. Ф. 90. Оп. 1. Т. 5. Д. 4744. Л. 2.

21. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 1728.

22. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 5891. Л. 4.

23. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 2853. Л.1.

24. Там же. Л.125–132.

25. Там же. Л. 75–83.

26. Зыбин С.В. История Тульского Императорского оружейного завода. С. 109.

27. Там же. С. 148.

28. Кузьмина И. Кузница талантов или фабрика князя Потемкина на Тульском оружейном заводе // Тульский краеведческий альманах. 2007. Вып. 5. С. 43–51.

29. Ашурков В.Н. Оружейного дела надзиратель. Тула, 1969.

30. ГАТО. Ф. 39. Оп. 2. Д. 2195.

31. ГАТО. Ф.187. Оп. 1. Д. 476а. Л. 95–95об.

32. ГАТО. Ф. 118. Оп. 3. Д. 4. Л. 212.

33. Там же. Л. 215-216.

34. ГАТО. Ф.187. Оп. 1. Д. 295. Л.355об.–356.

35. Там же. Л. 137.

36. ГАТО. Ф. 39. Оп. 2. Д. 2136. Л. 2, 29, 103.

37. ГАТО. Ф.187. Оп. 1. Д. 205. Л. 136, 405–405об.

38. ГАТО. Ф. 39. Оп. 2. Дд. 2134, 2135.

39. ГАТО. Ф. 518. Оп. 1. Т. 1. Д. 370.

40. ГАТО. Ф. 39. Оп. 2. Д. 2133. Л. 1, 2, 3, 20.

41. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 933. Л. 252.

42. ГАТО. Ф. 187. Оп. 1. Д. 1575. Л. 16.

Библиографическая ссылка:

Дзиговская Л.Н. Наставничество и образование на Тульском оружейном заводе в XVIII — первой половине XIX вв. / Л.Н. Дзиговская // Тульский краеведческий альманах. - 2014. - Вып. 11. - С.24-29.